Kapral. Душещипательности

Kapral

я помню про красную шапочку фильм ) остальные особо не нравились.

Kapral

Я долго выбираю нужную бутылку воды в магазине. Стою как минимум одну минуту: разглядываю каждую марку, читаю описание и оцениваю этикетки. Для меня это имеет такое же значение, как выбор партнёра, друга, работы или ноутбука.

Мне страшно ошибиться: вдруг неправильная бутылка даст неправильное удовольствие. С этого может начаться злость, немотивированная агрессия, плохой сон, сбитые сроки по работе, увольнение, потеря жилья и холодная ночёвка на улице. Одна бутылка — вся жизнь.

Я стою перед отделом бутылок воды в магазине и понимаю: всё настолько хрупко, что нужно быть осторожным.

Абсурдно, но жиза

Kapral

Залипла на теме о физической привлекательности. Уже который день как залипла. И я вполне сознательно на хочу быть привлекательной. Вполне серьезно считаю, что привлекательность — это опасно. Привлекательность зачастую затратна как по финансовым вложениям, так и по временным. Это глупо, вот что я думаю о создаваемой красоте.

Но что делать, если внешний вид может помочь тебе в реализации желаемого? Это же как раз про стандарты. Создаешь себе наиболее удачный имидж для той аудитории, с которой контактируешь и вроде как вписываешься.
И вот это уже не кажется глупым.

Про привлекательность внутреннего мира я не верю, верю, что внешность не всегда определяет место человека в обществе, но и про внутренний мир какое-то наебалово.

Другое дело харизма. Это ведь больше про поведение, про умение быть авторитетным, нежели про внешность. Можно ли быть харизматичной обояшкой без внешней привлекательности?

Kapral

Это даже не про красоту, а просто про социально одобряему внешность.

Kapral

Есть плюс — я чувствую себя в безопасности, есть минус — это сильно ограничивает круг людей, с которыми я общаюсь. Но именно из-за ограничений я чувствую себя в безопасности. Если большая часть людей будет от тебя шарахаться, то меньше боли они смогут принести, не считая той, что я желаю научиться общаться и быть принятой

Елизавета

Если ты помыт и не воняешь - это уже процентов 50, если к тому ж на тебе чистая и выглаженная одежда - считай еще 30. 20 процентов можно добрать, одевшись по моде, слегка накрасившись, добавив аксессуар. Но все это не отменяет того, что нужно улыбаться и интересоваться как дела.

IvanesS

И я вполне сознательно на хочу быть привлекательной. Вполне серьезно считаю, что привлекательность — это опасно.

Называть взгляд из травмы "вполне сознательно" - это не совсем точно, имхо. В таких случаях оценка всегда окрашена бессознательными страхами.

Kapral

Елизавета, я не глажу одежду) очень редко, когда речь заходит о каком-нибудь супер мнущемся платье, например. У меня нет времени на глажку)))

Kapral

Называть взгляд из травмы "вполне сознательно" - это не совсем точно

Я понимаю откуда это. Не знаю зачем добавила "сознательно" )
Я сначала пишу, потом публикую, потом только думаю))

Елизавета

У меня нет времени ......)))

а у меня нет времени ходить туда, где нужно быть "отглаженным"

Kapral

тоже неплохо

Kapral

Kapral

В семье всегда имеет место антитеза «родители – дети», «властители – подвластные», и именно в этой структуре навязывается приемлемый и социально одобряемый способ поведения. Однако разорвать семейные отношения достаточно сложно, поскольку самое жесткое табу семьи, по Куперу, – запрет одиночества. Семья не может позволить своим членам быть одинокими.

Избавиться и отдалиться от семьи – значит отдалиться от себя, поскольку поле социализации «я» человека – это и есть семья. Купер предлагает историю о тибетском монахе: «Тибетскому монаху, погруженному в продолжительное уединение и медитацию, явился паук. Каждый день он посещал его, становясь раз за разом больше и больше, пока наконец не вырос размерами с человека и не стал казаться очень страшным. Монах решил попросить совета у своего гуру и услышал: “Следующий раз, как паук к тебе явится, нарисуй на его животе крест, а затем мысленно воткни нож в середину этого креста”. На следующий день монах вновь увидел паука, нарисовал на его брюхе крест и погрузился в сосредоточение. Когда же он сконцентрировался на том, чтобы воткнуть нож тому в брюхо, он опустил глаза и с изумлением увидел метку на своем собственном пупе». Купер заключает: «Очевидно, что умение отличить внутреннего противника от внешнего является буквально вопросом жизни и смерти».

Рождаясь, человек прогрессирует и развивается. По примеру родителей и благодаря их воспитанию он учится «правильно», как нужно, воспринимать реальность, действовать и воздействовать. Он усваивает соответствующую его полу, мужскую или женскую, социальную роль и правила ролевого поведения в обществе. Если развитие идет гладко, то человек благополучно достигает кризиса идентичности, в процессе которого он завершает все более ранние идентификации, становится личностью и реализует поведение социально нормального индивида. Он начинает проектировать себя в будущее и далее живет, не изменяясь коренным образом. Большинство людей при этом прогрессируют по инерции.

Не все люди развиваются таким образом. Некоторые так и не завершают этого пути: во время прогрессивного развития они внезапно ломаются и регрессируют к тому состоянию, которое называют безумием. Купер подчеркивает, что нормальность далека и даже противоположна не только безумию, но и истинному здравомыслию. Здравомыслие, в свою очередь, ближе к безумию, чем к нормальности.

Социальная действительность семьи базируется на практике членов семьи, которая отчуждается и превращается в безликий семейный процесс. Вхождение человека в семью и функционирование в ней, как считает Купер, проходит два важных этапа: во-первых, первичную социализацию во младенчестве, а во-вторых, стабилизацию индивидуальности в юношеском и взрослом возрасте. Посредством такой двухфазной идеологической обработки микрогруппа (семья) и микрокультура прививают индивиду ценности и поведенческие нормы макрогруппы и макрокультуры (общества). В результате этого процесса ребенок проходит через последовательность позитивных и негативных идентификаций и обретает собственную идентичность. Взрослый воплощает себя в мире, выражает свою субъективную реальность в объектах, проходя процедуру объектификации собственного существования, а затем он должен реинтернализировать эту объектификацию как объективную реальность. Поэтому социальное присутствие – это всегда уже отсутствие, а принятие определенной социальной роли и выстраивание социальной идентичности – это всегда сначала бытие-для-других, а уже затем бытие-для-себя. Человек, по убеждению Купера, постоянно подчиняется правилам игры какой-то группы: «Из матки мы рождаемся в клетку семьи, из которой перемещаемся в клетку школы. К тому времени, когда мы покидаем школьную клетку, мы настолько привыкаем жить в клетке, что сооружаем вокруг себя свою собственную клетку, тюрьму, бункер, и в конце концов с чувством облегчения мы уходим в гроб или в кремационную печь».

Поскольку Купер провозглашает приоритетность семьи как образцовой модели в социальных исследованиях, закономерным является вывод, что, так же как и все социальные институции, психиатрия построена по модели семьи. Следовательно, она имеет те же функции, те же ролевые модели и механизмы воздействия на находящихся внутри своей системы индивидов. В какой-то мере, если мы говорим о насилии, психиатрия продолжает семейные традиции. По Куперу, буржуазная семья не может существовать без инвалидации ролей, поскольку эта инвалидация обосновывает и подтверждает ролевую систему. Движимая общей целью насилия и принуждения, психиатрия завершает «дело» семьи, если последняя по каким-то причинам не типизировала кого-то из своих членов.

Социальная группа и семья развивают ложную рациональность, и тот, кто не соблюдает ее нормы и правила, часто маркируется как иррациональный, нелогичный. Автономия наносит смертельный удар по семейной системе. В картезианском духе Купер заявляет, что семья уничтожает в человеке способность сомневаться и представляет ему как данность несомненную социальную систему. Сомнение же имеет разрушительную силу: «Если мы прекращаем сомневаться, мы становимся сомнительными в своих собственных глазах и можем лишь отказаться от собственного взгляда и смотреть на себя лишь глазами других, – а глаза других… будут смотреть на нас как на надежного и уверенного в других человека. <…> Сомнение одновременно и замораживает, и “разогревает” нашу сущность, словно костный мозг в костях. Оно встряхивает их, словно во время игры в кости, которые никогда не выбрасываются, оно исполняет мистическую и величественную органную музыку на наших артериях, оно нежно и зловеще звучит в наших бронхиолах, пузыре и кишечнике».

Психическое заболевание есть следствие сомнения и представляет собой движение от семейственности к автономии, оно нарушает самое жесткое табу семьи и поэтому подвергается такой интенсивной репрессии. Разбирая случай Эрика, одного из своих пациентов, Купер пишет о происхождении и механизмах его изменений: «Именно это отстаивание своей автономии и привело его к тому, что он попал в больницу. Его драматичное решение вести себя как свободная личность угрожало целостности структуры существования семьи: оно должно было быть инвалидицировано посредством изобретения болезни. Если он считался больным, все происходящее превращалось в нейтральный процесс, который происходил только внутри него самого. Вызвавшие беспокойство практика, интенция и акт исчезали сами собой».

С того момента, когда человек признается психически больным, его статус меняется. Ему отказывают в активности и рассматривают как пассивный объект, вещь. Он предстает лишь носителем симптомов, и психиатрия трактует его как «придаток» к его болезни. Он больше не может принимать решений, теперь он должен делать все, что говорит, предписывает и прописывает ему доктор, делать под четким наблюдением медицинских сестер или семьи. «Предполагается, – подчеркивает Купер, – что кроме mise en scéne психиатра, который (обычно губя) искореняет распад, никто ничего не делает. <…> Пациент находится в подчиненном положении, его стремятся изменить, и его собственные действия и трансформации больше не принимаются во внимание. Он овеществляется и превращается в объект, в котором проявляется патологический процесс».

Ольга Власова — Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика

Sophierousse

Елизавета, я не глажу одежду) очень редко, когда речь заходит о каком-нибудь супер мнущемся платье, например. У меня нет времени на глажку)))

Начинаю приходить к выводу, что у нас с тобой намного больше общего, чем мне казалось до этого)))

Kapral

Елизавета

Мятые шмотки - в общак!

Kapral

Это может быть влияние моего 5/1 профиля. Астарожна!

Елизавета

В смысл "астарожна"? Не наступить что ль?

Kapral

Наступить? Оступиться!
В этом и смысл "асторожна" )

Елизавета

А, ну да... там ведь бардак еще)))

Kapral

Ноу хау там) уникальное

Елизавета

Тогда надо записаться на экскурсию

Kapral

Астарожна!

Елизавета

Эх....

Kapral

Ну ну, все в порядке

Kapral

Это успокаивающее ну ну

IvanesS

Две упаковки успокающего "Ну ну".

Kapral

Опять ну ну взбесилось

lekca

Капрал, я когда название темы читаю, всегда пытаюсь понять, как душещипательность осоЗАнной стала, вернее, почему она так и не стала осоЗНанной

Kapral