да уж, обычно начинают бояцца за заработанный мильон и стараться сделать два мильона. потом - 10. а потом думать, как бы не досталось все халявщикам-родственником. жизнь такая жизнь
Here is James Henry Trotter when he was about four years old.
Up until this time, he had had a happy life, living peacefully with his mother and father in a beautiful house beside the sea. There were always plenty of other children for him to play with, and there was the sandy beach for him to run about on, and the ocean to paddle in. It was the perfect life for a small boy. Then, one day, James's mother and father went to London to do some shopping, and there a terrible thing happened. Both of them suddenly got eaten up (in full daylight, mind you, and on a crowded street) by an enormous angry rhinoceros which had escaped from the London Zoo.
Now this, as you can well imagine, was a rather nasty experience for two such gentle parents. But in the long run it was far nastier for James than it was for them. Their troubles were all over in a jiffy. They were dead and gone in thirty-five seconds flat. Poor James, on the other hand, was still very much alive, and all at once he found himself alone and frightened in a vast unfriendly world. The lovely house by the seaside had to be sold immediately, and the little boy, carrying nothing but a small suitcase containing a pair of pajamas and a toothbrush, was sent away to live with his two aunts.
Вообще, очень не хотелось бы, чтобы этот топик убил собою идею отдельных рецензий на книги тока из-за того, что лень писать заголовок. Тем более, что на книги рецензий и так мало.
Раздел 2. ПЗУ. Нанести инженерно-геологические скважины, нанести точки статического зондирования, нанести условные обозначения скважин, точек статического зондирования, указать кем и откуда (наименование инженерно-геологического заключения, его регистрационный номер и дату регистрации в Геослужбе КГА) нанесены скважины и точки статического зондирования (п. 5.1 ГОСТ 21.508-93)
I shook his hand in the Unter der Linden in Berlin. We were both watching a Pomeranian dog pee against a Linden tree. Schubert would have been upset. Fritz merely laughed.
He was considered a hopeless cynic. He threw actors downstairs to get authentic looking performances.
(Eisenstein: The Bigger Picture [Piece 4.4] HANDSHAKE WITH FRITZ LANG (Bio 14)
Например, запахи тимьяна, лаванды и мелиссы воздействуют на зону сна в мозге, и поэтому способствуют расслаблению. А лимон, розмарин и мята, наоборот, делают учебный и рабочий процесс более эффективным. Той же цели служат базилик, шалфей и эвкалипт, которые также помогают избавиться от сонливости. Ароматы полыни и лимона одновременно повышают точность работы и увеличивают ее скорость. special.theoryandpractice.ru/aroma
Бергсон приводит не один, а целых три тезиса о движении. Первый из них - самый знаменитый, и поэтому есть риск, что он затмит собой два остальных. Как бы там ни было, он является своего рода введением к двум другим тезисам. Согласно этому первому тезису, движение нельзя смешивать с пройденным пространством. Ведь пройденное пространство относится к прошлому, а движение - к настоящему, это акт прохождения. Пройденное пространство делимо, и даже бесконечно делимо, тогда как движение неделимо или же не делится без того, чтобы не менять при каждом движении собственной природы. Отсюда следует, что все пройденные пространства принадлежат к одному и тому же гомогенному пространству, тогда как движения разнородны и не сводимы друг к другу.
та самая годная для развития пространственного мышления книжка. Жиль Делёз. Кино.
[Piece 4.7] HANDSHAKE WITH MAYAKOVSKY (Bio 16) EISENSTEIN
I have shaken hands with Mayakovsky - a big man with a big handshake - but more than a little practiced in shaking the hands of ladies.There never seemed to be anything that this man wanted apart from a supply of open female legs - so it was difficult to know how to treat him. Everyone can be bought if you know what delights them - but not so with Mayakovsky. He was an egoist of the first order but never seemed to want your praise. He was a diva but could n't stand you clapping. Everyone was looking for the new Pushkin and thought Mayakovsky was the one. He had to die dramatically Pushkin preferable over some angle of the eternal problem.
We all thought he should commit suicide before he got to old. We'll see - perhaps it will still happen.. .
— Эта машина обладает своего рода разумом, — продолжал Арнольд. — Получив стимулирующее воздействие, она переводит его на язык исполнительных команд и производит предмет в соответствии с заложенной в памяти программой. — Производит, — согласился Грегор, — но только единожды! — Да, но почему? Здесь ключ ко всей нашей проблеме. Я полагаю, мы столкнулись с фактором самоограничения, вызванного стремлением к наслаждению. — Не понимаю. — Послушай. Создатели машины не стали бы ограничивать возможности таким образом. Единственное объяснение, которое я нахожу, заключается в том, что при подобной сложности машина приобретает почти человеческие черты. Машина получает определенное наслаждение от производства только новых предметов. Сотворив изделие, машина теряет к нему всякий интерес. С этой точки зрения всякое повторение — пустая трата времени.
14.16.2. Овощи урожая прошлого года (капусту, репчатый лук, корнеплоды и др.) в период после 1 марта допускается использовать только после термической обработки.
14.16.3. При кулинарной обработке овощей для сохранения витаминов, следует соблюдать следующие правила: овощи очищаются непосредственно перед приготовлением, закладываются только в кипящую воду, нарезав их перед варкой. Свежая зелень добавляется в готовые блюда во время раздачи.
Для обеспечения сохранности витаминов в блюдах, овощи, подлежащие отвариванию в очищенном виде, чистят непосредственно перед варкой и варят в подсоленной воде (кроме свеклы).
А сегодня дата, однако! День рождения манифеста футуризма :-)
Мы намерены воспеть любовь к опасности, привычку к энергии и бесстрашию.
Мужество, отвага и бунт будут основными чертами нашей поэзии.
До сих пор литература восхваляла задумчивую неподвижность, экстаз и сон. Мы намерены воспеть агрессивное действие, лихорадочную бессонницу, бег гонщика, смертельный прыжок, удар кулаком и пощечину.
Мы утверждаем, что великолепие мира обогатилось новой красотой - красотой скорости. Гоночная машина, капот которой, как огнедышащие змеи, украшают большие трубы; ревущая машина, мотор которой работает как на крупной картечи, - она прекраснее, чем статуя Ники Самофракийской.
Мы хотим воспеть человека у руля машины, который метает копье своего духа над Землей, по ее орбите.
Поэт должен тратить себя без остатка, с блеском и щедростью, чтобы наполнить восторженную страсть первобытных стихий.
Красота может быть только в борьбе. Никакое произведение, лишенное агрессивного характера, не может быть шедевром. Поэзию надо рассматривать как яростную атаку против неведомых сил, чтобы покорить их и заставить склониться перед человеком.
Мы стоим на последнем рубеже столетий!.. Зачем оглядываться назад, если мы хотим сокрушить таинственные двери Невозможного? Время и Пространство умерли вчера. Мы уже живем в абсолюте, потому что мы создали вечную, вездесущую скорость.
Мы будем восхвалять войну - единственную гигиену мира, милитаризм, патриотизм, разрушительные действия освободителей, прекрасные идеи, за которые не жалко умереть, и презрение к женщине.
Мы разрушим музеи, библиотеки, учебные заведения всех типов, мы будем бороться против морализма, феминизма, против всякой оппортунистической или утилитарной трусости.
Мы будем воспевать огромные толпы, возбужденные работой, удовольствием и бунтом; мы будем воспевать многоцветные, многозвучные приливы революции в современных столицах; мы будем воспевать дрожь и ночной жар арсеналов и верфей, освещенных электрическими лунами; жадные железнодорожные вокзалы, поглощающие змей, разодетых в перья из дыма; фабрики, подвешенные к облакам кривыми струями дыма; мосты, подобно гигантским гимнастам, оседлавшие реки и сверкающие на солнце блеском ножей; пытливые пароходы, пытающиеся проникнуть за горизонт; неутомимые паровозы, чьи колеса стучат по рельсам, словно подковы огромных стальных лошадей, обузданных трубами; и стройное звено самолетов, чьи пропеллеры, словно транспаранты, шелестят на ветру и, как восторженные зрители, шумом выражают свое одобрение
-- Вид у парижан всегда занятой, а на самом-то деле они просто гуляют с утра до ночи; недаром, когда не очень разгуляешься -- слишком жарко или слишком холодно, -- их опять совсем не видно: сидят себе по кафе да кофе с молоком или пиво потягивают. Так-то оно. Вот говорят: век скорости. Это где? Все болтают: большие перемены. В чем? По правде сказать, ничего не изменилось. Все по-прежнему любуются сами собой, и точка. И это тоже не ново. Изменились одни слова, да и те не очень: одно-другое, мелочь всякая. Изрекли мы эти полезные истины и сидим, довольные собой, на дамочек в кафе пялимся.
Я -- это надо сразу сказать -- деревни не выношу: там тоскливо, вокруг одни канавы, в домах вечно ни души, дороги никуда не ведут. А уж если к этому еще войну прибавить, то и совсем нестерпимо становится. Вдоль обоих откосов подул резкий ветер, шквальный шум тополиной листвы смешивался с сухим треском, долетавшим до нас от немцев. Эти неизвестные солдаты все время мазали по нам, но окутывали нас, как саваном, тысячами смертей. Я шевельнуться боялся. Ей-богу, мой полковник был сущее чудовище. Хуже собаки: уверен, он даже не представлял себе, что и до него смерть добраться может. И еще я понял, что храбрецов вроде него должно быть много в нашей армии и, конечно, не меньше у противника. Сколько -- этого уж никто не знает. Один, два, может, несколько миллионов. С этой минуты страх мой стал паникой. С такими типами эта адская чушь, того гляди, на целую вечность растянется. С чего ей прекращаться? Никогда еще я отчетливей не сознавал, какой неумолимый приговор висит над людьми и вещами. "Неужели я единственный трус на земле?" -- подумал я. И с каким ужасом подумал! Трус, затерявшийся среди двух миллионов героических психов, сорвавшихся с цепи и вооруженных до зубов? В касках, без касок, без лошадей, на мотоциклах, в машинах, свистящих, стреляющих, хитрящих, летящих, ползущих на коленях, идущих маршем, гарцующих по тропинкам, громыхающих, запертых на Земле, как в сумасшедшем доме, чтобы разрушить все -- Германию, Францию, целые континенты, -- разрушить все, что дышит, более бешеных, чем собаки, и обожающих свое бешенство (чего за собаками не водится), в сто, в тысячу раз более бешеных, чем тысяча бешеных собак, и во столько же раз более злобных! Миленькие же мы, однако, типы! Наконец-то я понял, что меня понесло в апокалиптический крестовый поход.
А кругом кровь, повсюду на траве вязкие и тягучие лужи крови, ищущие, куда бы стечь. Чуть дальше забивали последнюю свинью. Мясник и четыре солдата уже лаялись из-за ливера. -- Это ты, сука, вчера филейную часть увел! Я еще успел, привалившись к дереву, раз-другой глянуть на эту пайковую свару, и туг меня бешено потянуло на блев и вырвало не так себе, по малости, а до беспамятства.
RICHTER Ag-ah. Make your choice - Switzerland or Minsk. Milk or Milk chocolate?
VERTOV Easy choice.
RICHTER Then let's go.
WECHSLER Pack!
EISENSTEIN Pack? - I have nothing to pack. Remember I am a soviet. "All property is theft" I don't even have a spare pair of underpants. In fact I don't even have a pair of underpants. Hence the scratchy suit. I need my books and boots.
Есть даже гипотеза, что во время сна мозг переключается с переработки информационных процессов на переработку информации от наших внутренних органов: кишечника, легких, сердца. И существуют экспериментальные данные, подтверждающие эту гипотезу.
Читаю "Грешников" Стогова, очень интересно. Кстати, там описывается некий неведомый наркотик, бытовавший в Питере в 90-е годы. А вообще это история клубов, начиная с Тамтама. Воспоминания музыкантов и оргов.
В моем фильме Эйзенштейн свободно изъясняется не только на английском, но также на немецком, испанском и французском. Кроме того, широко известен тот факт, что советский режиссер начал изучать русский язык достаточно поздно, в детстве он общался с родителями в основном на немецком. Моим первым желанием было найти российского актера на роль Эйзенштейна. Мы устроили несколько кастингов в Москве и Санкт-Петербурге и прослушали около ста актеров. Но они либо не знали английского вообще, либо очень плохо на нем изъяснялись. Правда, были и другие, с опытом съемок в Америке. Но, видимо, в Голливуде им приходилось играть гангстеров и вышибал, поскольку они владели грубоватым калифорнийским выговором и их нельзя было взять на роль интеллектуального режиссера, который на равных общался с Ле Корбюзье, Бунюэлем, Брехтом и Гертрудой Стайн. В общем, я сдался и решил взять на роль финна Элмера Бака, который прекрасно проимитировал русский акцент. Подробнее: http://kommersant.ru/doc/2669010
Грибы вида Ophiocodyceps, живущие в тропических лесах, селятся в мозгу муравьев-древоточцев. Тайский гриб Ophiocordyceps unilateralis заставляет муравья совершать хаотичные движения, из-за чего насекомое падает с листвы на землю. После этого гриб велит муравью взобраться на ствол дерева на высоту чуть меньше метра - то есть туда, где созданы идеальные по температуре и влажности условия для роста гриба.
Он контролирует не только высоту, на которую поднимается муравей, но и направление - обычно это северо-северо-запад. Обычно муравьи не жуют листья с дерева, однако насекомые, пораженные грибами, начинают их грызть. Причем поедать листья зомби-муравьи начинают ровно в полдень - факт, достойный научной фантастики.
В этом необычном положении муравей умирает. В посмертном окоченении челюсти насекомого продолжают стискивать лист, поскольку мышцы муравья атрофируются из-за прорастающего сквозь голову гриба. Тело остается в такой позе до двух недель. Гриб, тем временем, готовится к размножению.
realfaq.NET - зеркало форума, где он будет доступен в случае причуд регулирования интернета в РФ
Копирование материалов разрешается только с указанием прямой активной ссылки на источник!
Комментарии
Up until this time, he had had a happy life, living peacefully with his mother and father in a beautiful house beside the sea. There were always plenty of other children for him to play with, and there was the sandy beach for him to run about on, and the ocean to paddle in. It was the perfect life for a small boy.
Then, one day, James's mother and father went to London to do some shopping, and there a terrible thing happened. Both of them suddenly got eaten up (in full daylight, mind you, and on a crowded street) by an enormous angry rhinoceros which had escaped from the London Zoo.
Now this, as you can well imagine, was a rather nasty experience for two such gentle parents. But in the long run it was far nastier for James than it was for them. Their troubles were all over in a jiffy. They were dead and gone in thirty-five seconds flat. Poor James, on the other hand, was still very much alive, and all at once he found himself alone and frightened in a vast unfriendly world. The lovely house by the seaside had to be sold immediately, and the little boy, carrying nothing but a small suitcase containing a pair of pajamas and a toothbrush, was sent away to live with his two aunts.
Вообще, очень не хотелось бы, чтобы этот топик убил собою идею отдельных рецензий на книги тока из-за того, что лень писать заголовок. Тем более, что на книги рецензий и так мало.
Просто валить всё в одну тему - это опять потом фиг найдешь.
He was considered a hopeless cynic. He threw actors downstairs to get authentic looking performances.
(Eisenstein: The Bigger Picture [Piece 4.4] HANDSHAKE WITH FRITZ LANG (Bio 14)
special.theoryandpractice.ru/aroma
та самая годная для развития пространственного мышления книжка. Жиль Делёз. Кино.
EISENSTEIN
I have shaken hands with Mayakovsky - a big man with a big handshake - but more than a little practiced in shaking the hands of ladies.There never seemed to be anything that this man wanted apart from a supply of open female legs - so it was difficult to know how to treat him. Everyone can be bought if you know what delights them - but not so with Mayakovsky. He was an egoist of the first order but never seemed to want your praise. He was a diva but could n't stand you clapping. Everyone was looking for the new Pushkin and thought Mayakovsky was the one. He had to die dramatically Pushkin preferable over some angle of the eternal problem.
We all thought he should commit suicide before he got to old. We'll see - perhaps it will still happen.. .
— Производит, — согласился Грегор, — но только единожды!
— Да, но почему? Здесь ключ ко всей нашей проблеме. Я полагаю, мы столкнулись с фактором самоограничения, вызванного стремлением к наслаждению.
— Не понимаю.
— Послушай. Создатели машины не стали бы ограничивать возможности таким образом. Единственное объяснение, которое я нахожу, заключается в том, что при подобной сложности машина приобретает почти человеческие черты. Машина получает определенное наслаждение от производства только новых предметов. Сотворив изделие, машина теряет к нему всякий интерес. С этой точки зрения всякое повторение — пустая трата времени.
Роберт Шекли
Необходимая вещь
14.16.3. При кулинарной обработке овощей для сохранения витаминов, следует соблюдать следующие правила: овощи очищаются непосредственно перед приготовлением, закладываются только в кипящую воду, нарезав их перед варкой. Свежая зелень добавляется в готовые блюда во время раздачи.
Для обеспечения сохранности витаминов в блюдах, овощи, подлежащие отвариванию в очищенном виде, чистят непосредственно перед варкой и варят в подсоленной воде (кроме свеклы).
Мы намерены воспеть любовь к опасности, привычку к энергии и бесстрашию.
Мужество, отвага и бунт будут основными чертами нашей поэзии.
До сих пор литература восхваляла задумчивую неподвижность, экстаз и сон. Мы намерены воспеть агрессивное действие, лихорадочную бессонницу, бег гонщика, смертельный прыжок, удар кулаком и пощечину.
Мы утверждаем, что великолепие мира обогатилось новой красотой - красотой скорости. Гоночная машина, капот которой, как огнедышащие змеи, украшают большие трубы; ревущая машина, мотор которой работает как на крупной картечи, - она прекраснее, чем статуя Ники Самофракийской.
Мы хотим воспеть человека у руля машины, который метает копье своего духа над Землей, по ее орбите.
Поэт должен тратить себя без остатка, с блеском и щедростью, чтобы наполнить восторженную страсть первобытных стихий.
Красота может быть только в борьбе. Никакое произведение, лишенное агрессивного характера, не может быть шедевром. Поэзию надо рассматривать как яростную атаку против неведомых сил, чтобы покорить их и заставить склониться перед человеком.
Мы стоим на последнем рубеже столетий!.. Зачем оглядываться назад, если мы хотим сокрушить таинственные двери Невозможного? Время и Пространство умерли вчера. Мы уже живем в абсолюте, потому что мы создали вечную, вездесущую скорость.
Мы будем восхвалять войну - единственную гигиену мира, милитаризм, патриотизм, разрушительные действия освободителей, прекрасные идеи, за которые не жалко умереть, и презрение к женщине.
Мы разрушим музеи, библиотеки, учебные заведения всех типов, мы будем бороться против морализма, феминизма, против всякой оппортунистической или утилитарной трусости.
Мы будем воспевать огромные толпы, возбужденные работой, удовольствием и бунтом; мы будем воспевать многоцветные, многозвучные приливы революции в современных столицах; мы будем воспевать дрожь и ночной жар арсеналов и верфей, освещенных электрическими лунами; жадные железнодорожные вокзалы, поглощающие змей, разодетых в перья из дыма; фабрики, подвешенные к облакам кривыми струями дыма; мосты, подобно гигантским гимнастам, оседлавшие реки и сверкающие на солнце блеском ножей; пытливые пароходы, пытающиеся проникнуть за горизонт; неутомимые паровозы, чьи колеса стучат по рельсам, словно подковы огромных стальных лошадей, обузданных трубами; и стройное звено самолетов, чьи пропеллеры, словно транспаранты, шелестят на ветру и, как восторженные зрители, шумом выражают свое одобрение
Изрекли мы эти полезные истины и сидим, довольные собой, на дамочек в кафе пялимся.
Селин.
Путешествие на край ночи.
одни канавы, в домах вечно ни души, дороги никуда не ведут. А уж если к
этому еще войну прибавить, то и совсем нестерпимо становится. Вдоль обоих
откосов подул резкий ветер, шквальный шум тополиной листвы смешивался с
сухим треском, долетавшим до нас от немцев. Эти неизвестные солдаты все
время мазали по нам, но окутывали нас, как саваном, тысячами смертей. Я
шевельнуться боялся.
Ей-богу, мой полковник был сущее чудовище. Хуже собаки: уверен, он даже
не представлял себе, что и до него смерть добраться может. И еще я понял,
что храбрецов вроде него должно быть много в нашей армии и, конечно, не
меньше у противника. Сколько -- этого уж никто не знает. Один, два, может,
несколько миллионов. С этой минуты страх мой стал паникой. С такими типами
эта адская чушь, того гляди, на целую вечность растянется. С чего ей
прекращаться? Никогда еще я отчетливей не сознавал, какой неумолимый
приговор висит над людьми и вещами.
"Неужели я единственный трус на земле?" -- подумал я. И с каким ужасом
подумал! Трус, затерявшийся среди двух миллионов героических психов,
сорвавшихся с цепи и вооруженных до зубов? В касках, без касок, без лошадей,
на мотоциклах, в машинах, свистящих, стреляющих, хитрящих, летящих, ползущих
на коленях, идущих маршем, гарцующих по тропинкам, громыхающих, запертых на
Земле, как в сумасшедшем доме, чтобы разрушить все -- Германию, Францию,
целые континенты, -- разрушить все, что дышит, более бешеных, чем собаки, и
обожающих свое бешенство (чего за собаками не водится), в сто, в тысячу раз
более бешеных, чем тысяча бешеных собак, и во столько же раз более злобных!
Миленькие же мы, однако, типы! Наконец-то я понял, что меня понесло в
апокалиптический крестовый поход.
Селин.
Путешествие на край ночи
куда бы стечь. Чуть дальше забивали последнюю свинью. Мясник и четыре
солдата уже лаялись из-за ливера.
-- Это ты, сука, вчера филейную часть увел!
Я еще успел, привалившись к дереву, раз-другой глянуть на эту пайковую
свару, и туг меня бешено потянуло на блев и вырвало не так себе, по малости,
а до беспамятства.
то же
Ag-ah. Make your choice - Switzerland or Minsk. Milk or Milk chocolate?
VERTOV
Easy choice.
RICHTER
Then let's go.
WECHSLER
Pack!
EISENSTEIN
Pack? - I have nothing to pack. Remember I am a soviet. "All property is theft" I don't even have a spare pair of underpants. In fact I don't even have a pair of underpants. Hence the scratchy suit. I need my books and boots.
Eisenstein: The Bigger Picture
theoryandpractice.ru/posts/10268
А вообще это история клубов, начиная с Тамтама. Воспоминания музыкантов и оргов.
Подробнее: http://kommersant.ru/doc/2669010
Он контролирует не только высоту, на которую поднимается муравей, но и направление - обычно это северо-северо-запад. Обычно муравьи не жуют листья с дерева, однако насекомые, пораженные грибами, начинают их грызть. Причем поедать листья зомби-муравьи начинают ровно в полдень - факт, достойный научной фантастики.
В этом необычном положении муравей умирает. В посмертном окоченении челюсти насекомого продолжают стискивать лист, поскольку мышцы муравья атрофируются из-за прорастающего сквозь голову гриба. Тело остается в такой позе до двух недель. Гриб, тем временем, готовится к размножению.
bbc.co.uk/russian/science/2015/02/150214_vert_earth_bizarre_facts_about_fungi
кирпичные, каменные стены - светлый тон кармина;
деревянные стены и перегородки (рубленые и каркасные) - светлый тон жженой сиены;
бетонные и шлакобетонные стены - нетральтин;
печи со стороны топки - светлый тон кармина (несколько ярче, чем кирпичные и каменные стены), с противоположной стороны - светлый тон лазури.
Иллюминовка плана должна быть произведена без пятен, равномерно и краска не должна выступать в контуры линий.
theoryandpractice.ru/posts/10303