Double bind - ловушки двойного послания

JUL

Первым делом хочу отметить то, что хоть в народном понимании двойное послание (двойной сигнал, двойная ловушка - double bind, короче) накрепко связано с человеческой речью, лингвисты в узком смысле этим вопросом не занимаются. Это означает, кстати, что я совершенно не с позиции специалиста про это тут рассказываю - от филологии как таковой эти вопросы чрезвычайно далеки. Что по теме нарыла и додумала, то и пою.

С самого начала концепция двойного послания была междисциплинарной и выросла в процессе поисков причин формирования шизофрении. Находка Г. Бейтсона, который этот термин и ввёл, состояла в том, что в первичных семьях шизофреников старшие члены семьи разговаривали именно этими самыми двойными посланиями. И коль скоро обнаружилась корреляция, то можно было выдвинуть и гипотезу: регулярное применение двойных посланий в быту что-то такое делает с головой получающего их, от чего она необратимо и психиатрично портится.


Теперь о явлении, название которого я не очень люблю, поскольку во-первых, не двойное, и во-вторых, не послание. Сперва цитирую общее описание явления, которое можно найти хоть в википедии и которое идёт от Бейтсона:

Составляющие ситуации двойного послания:
Двое или более участников, один из которых выступает «жертвой».

Первичное негативное предписание в форме: а) «Не делай того-то и того-то, иначе я накажу тебя» или б) «Если ты не сделаешь того-то и того-то, я накажу тебя».

Вторичное предписание, которое даётся на более абстрактном уровне и вступает в конфликт с первичным. Как и первичное предписание, оно подкрепляется угрозой наказания. Вторичное предписание «обычно передается ребенку невербальными средствами. Это могут быть поза, жест, тон голоса, значимое действие, нечто подразумеваемое в словесном комментарии». Оно может противоречить любому элементу первичного предписания. Если попытаться выразить вторичное предписание словами, оно может сообщать нечто вроде: «Не считай, что это я тебя наказываю», «Не подчиняйся моим запретам», «Не думай о том, чего ты не должен делать», «Не сомневайся в моей любви. Мой запрет является (или не является) её выражением» и т. п. «Возможны также случаи, когда „двойное послание“ создается не одним индивидом, а двумя, например один из родителей может отрицать на более абстрактном уровне предписания другого».

Третичное негативное предписание, лишающее жертву возможности покинуть ситуацию.


Так вот. В этом описании и во многих его переложениях отсутствуют ещё два элемента, без которых для меня это описание выглядит неполным. Потому что всегда есть ещё два... пусть будет предписания, потом уточним формулировку - неизбежно присутствующие в ситуации:

Предписание не метакоммуницировать с дабл-байндером. Т.е. даётся запрет как-либо сообщать, что собеседник говорит одно, а показывает-делает другое, и что это само по себе как-то нуждается в объяснении или описании. Причём, по моему опыту, касается запрет не только прямого словесного называния, но и любой внешней реакции, маркирующей поведение собеседника как странное или заслуживающее внимания. Хмуриться тоже нельзя, короче.

и

Предписание не запрашивать и не получать помощь извне во всём, касающемся ситуации дабл-байнда. Вот практически никогда не фигурирует в описаниях этот момент – предполагаю, впрочем, что занимающиеся темой сходу включают это в «запрет выходить из ситуации». Разница для меня есть. Тот факт, что жертвы дабл-байнда обычно затрудняются рассказать кому-либо, что же с ними случилось и кто кому что сделал, я также вношу сейчас в базовый список параметров явления.

Уфф, и это только самое начало. Продолжение следует.

Источник

JUL

Когда говорят о том, что вторичное предписание передаётся «абстрактным» образом, мне сразу хочется уточнить, что именно назвали словом «абстрактный». «Не связанный с непосредственным восприятием реального мира», согласно определению? Хмм…

Вполне, например, конкретный сигнал – гримаса и интонация угрозы. Это возможное вторичное предписание рядом с любым первичным – например, рядом с «Ты же любишь тётю Галю, правда? Улыбнись тёте Гале!». Гримаса и рык - поведение базовое и не культурно-конвенциональное (в отличие от многих других форм поведения) - оно понятно павиану или собаке, которые на него отреагируют именно как на угрозу. С восприятием реального мира различение и реакция на это поведение, как мне кажется, очень даже связаны.

Или, например, школьная коллизия ребёнка-отличника: его обижают одноклассники (именно в связи с тем, что он активно читает и пишет, тянет руку и вообще получает ценное благосклонное внимание учителя). Он рассказывает об этом дома, ему говорят «А ты не высовывайся, выскочек не любят» (первичное предписание). Если ребёнок действительно перестаёт «высовываться», от скуки рисует в тетрадках миккимаусов, подстраивается под уровень класса – он обычно вместо пятёрок приносит домой четвёрки-тройки. В этот момент родители взвиваются, начинают бегать с воплями «отстаёт, зарвался, зазнался, обленился!» и придумывают санкции, вроде запрета на игры. Пока учёбу не подтянет. Вот вам и вторичное предписание. Оторванным же от непосредственного восприятия реального мира запрет на игры не назовёшь.

Или сложнее. Ведущий перед многодневным мероприятием (тренинг) неоднократно сообщает, как важно коммуницировать словами через рот и задавать прямые вопросы по непонятному, или прямо высказывать просьбы, а не терпеть, когда неудобно. Во время мероприятия один из участников с самого начала становится заметно беспокойным и активным, он задаёт вопросы - и вопросы всё больше по скользким и, возможно, фактически неверным высказываниям ведущего. Ведущий отметает вопросы, обрывая так или иначе коммуникацию… а на третий день с треском выгоняет этого человека из группы. Причём «треск» состоит, во-первых, в представлении этого человека остальным как неадекватного и получения из него самого подтверждения этого факта, а также объяснения группе, как этот человек им всем жизнь и работу испортил.

По-моему, «абстрактным» это назвать всё-таки трудно. Оно конкретное - просто это не словесное предписание, это действие. И наличествующее в нём предписание словами не оформлено.

Откуда тогда жертвы это предписание берут? Вычисляют из опасного поведения. Это может быть очень простое вычисление - как дрессируемое животное вычисляет, что если сунуть нос вон туда, то будет веником по морде. Для случаев вроде первого из описанных это более чем достаточно.

Но это может быть и нечто достаточно сложное. Любой homo sapiens, владеющий хотя бы родным языком, умеет очень быстро делать приблизительные вычисления, связанные с практическими аспектами социальных коммуникаций: кто участники ситуации и на что это может влиять, что обычно бывает после сказанного, какие вообще в ситуации у вычисляющего есть перспективы, и вообще - что он «точно знает» про такой класс социальных взаимодействий. Этот механизм человек применяет ко всем дабл-байндовым ситуациям точно также, как и к обычным: подобные вычисления - высокоавтоматизированный навык, не подлежащий прямому отключению. Если его изощриться отключить, человек потеряет способность разговаривать с другими людьми. Именно поломку этой прагматической части механизмов восприятия речи предполагал Г.Бейтсон, ища в дабл-байнде корни шизофрении. Но сам по себе дабл байнд этот механизм напрямую не ломает, а использует с деструктивными результатами.

Ситуация дабл-байнда может быть сколь угодно комплексна - вроде и не веником, и не по морде, и не самому вычисляющему, и даже не мама, а вовсе папа… но всё равно, «предписание» жертва вычисляет из суммы условий и действий окружающих существ, и так или иначе приводит к виду «если я делаю Х, то со мной случается Y». Если жертва вычисляет неверно (а может), дабл-байндер просто повторяет действие, с теми или иными вариациями. В конечном счёте, после некоторого количества повторов, ТОЧНО ЗНАТЬ и первичное, и вторичное предписание жертва его всё равно будет.

Причём, если посмотреть именно на вторичное предписание, то окажется, что дабл-байндер всё это время как бы ничего такого никому не говорил, и вообще его не так поняли. Никаких запретов и предписаний не было, что вы! Запрет - это когда «по газону не ходить»...

Прямые запреты, в отличие от дабл-байндовых предписаний, человек выучивается целенаправленно нарушать в первый раз года в три, а потом в подростковом возрасте оттачивает навык. То есть, прочитав "по газону не ходить", человек может выбрать - или не ходить по газону, или нарушить запрет и на него полезть. Если без пафоса, то свобода выбора примитивная бытовая так и выглядит.

С дабл-байндом этот номер не проходит, потому что какое бы из предписаний жертва ни нарушала, она при этом соблюдает второе. То есть у неё нет ни однозначного способа быть конформной и согласной с дабл-байндером, не нарушая его же указаний, ни возможности протестовать действием так, чтобы не ощущать себя конформной. Выбор действий внутри такой ситуации ещё возможен, но лишён практического смысла.

Собственно, деструктивный смысл дабл-байнда - именно формирование в жертве этого парадокса.

JUL

Разбираю дальше предписания: не покидать ситуацию дабл-байнда и не запрашивать помощи извне.

Для начала, если прямо сказать «я запрещаю тебе выходить из отношений», то сработает принцип «по газону не ходить» (описанный мною в предыдущем посте) и жертва мгновенно сообразит две вещи: что есть откуда выходить (факт отношений отмечен и замечен), что она технически способна это сделать, и что собеседник против того, чтобы она это делала.

Значит, предписание даётся как-то иначе. Показываю на примерах, как:

«Эти дети плохие, они тебя обманывают. Смотри, какие у них глаза хитрые».
«От компьютера зрение портится. Если его тебе купить, ты будешь только играть и играть».
(Видя, что жертва читает худлит) «А уроки у тебя на завтра все сделаны? А ну пошли, проверим».
«Кто-кто он, стилист? Что ж тебе так не повезло, с альтернативносексуалом-то связаться…»

Чаще всего это послание подаётся как некая форма проявления заботы. Может - как явные обвинения жертвы в неосторожности и необдуманности поведения, которые тоже подаются как форма заботы и защиты. Оно может быть не словесным, а своевременно скорченной рожей. Но в любом случае, оно будет содержать информацию о том, что жертва лезет в бочку с химикатами (а дабл-байндер готов ей дать мудрый совет и спасти).

Часть предупреждений может даже опираться на реальные факты. Другие дети правда бывают хитрыми и обманывают. Уроки могут оказаться не сделаны, и родитель реально будет остаток вечера сидеть и объяснять, как решать примеры. Часть предупреждений обязательно окажется ложной. Чаще всего у жертвы не будет возможности БЫСТРО проверить, не ложно ли предупреждение об опасности.

Качественная шизофреногенная обстановка образуется в доме не в одну фразу и не за один день. Таки предупреждения должны поступать в больших количествах и в определённых ситуациях. В больших количествах - чтобы сформировать у жертвы привычную подозрительность ко всему внешнему миру в принципе: такая подозрительность штатно работает на лояльность ближнему. Маленьким детям говорят, что «милиционер заберёт» не потому, что милиционер правда может его забрать. А просто потому, что представив более враждебный внешний мир, ребёнок крепче вцепится в родителя и не станет сопротивляться кормлению-переодеванию. Милиционеры, цыгане, волки и прочие мифические фигуры легко в этом деле взаимозаменяемы. Разумеется, подросшему ребёнку или взрослому человеку врать надо более художественно - но всегда же можно заговорщицким шёпотом поведать, что коллеги на работе пытаются подставить и стучат начальнику, не так ли?

Куда интереснее вопрос, в каких ситуациях даблбайндер это делает. А делает он это каждый раз,
когда замечает что жертва вышла из подавленного состояния, занявшись кем-то или чем-то, что выводит её в иное состояние: любое, где она может сколько-нибудь управлять своей жизнью. И именно про эти потенциально контролируемые жертвой ситуации в первую очередь и выдаёт свои страшные предупреждения. Разумеется, жертва не с первого раза уясняет, по какому признаку ситуации выбираются и что ещё на свете может быть аналогично опасным. Но если есть таким образом предупреждать и заботиться хотя бы несколько месяцев, а лучше лет, то опыта наберётся достаточно и жертва сама научится догадываться, кто ещё вокруг опасный и злонамеренный. Параметры ситуаций она будет определять правильно, но чуть с иным акцентом: «всё приятное или аморально, или вредно, или от этого полнеют». Т.е. любой свой порыв к активности и освоению внешнего мира, к чему-то вне состояния «что бы я ни делал, я чмо» она после этого опыта определяет как «а там я окажусь ещё большим чмом».

Предписание не выходить из ситуации дабл-байнда - это не запрет на уход из дома. Это предписание маркировать как опасные (вредные, токсичные и т.д.) все ситуации, где жертва может «забыться» и выскочить из своего подавленного состояния просто потому, что заняла руки и голову чем-то другим. Разумеется, это же самое недоверие ко всему вокруг препятствует и обращению за помощью. К кому обращаться-то, если все вокруг лжецы и подлецы? А если за помощью – в чём именно?

JUL

Ну и дошла я до вопроса: а что ж там такое внутри дабл-байндера творится, какие у него вообще намерения? Это он заблуждается или же нет?

У автора и доработчиков концепции ответ на это был. В простом виде он звучит как «мама не любит ребёнка, но не может допустить, что она не любит, ведь тогда же она будет плохой матерью - поэтому ведёт себя на одном уровне как хорошая, а на другом – как плохая». Я не люблю объяснения такой конструкции, они для меня в одном пакете с «нарцисс просто внутри очень страдает от стыда и как может перекидывает этот стыд на других, чтобы не мучиться», или бесконечные и безбрежные «они таким образом пытается вернуть себе хорошую маму» по любым поводам. Дело в том, что подобные описания составлены так, как если бы описывающий мог напрямую заглянуть в чужую голову. На деле для него она такой же чёрный ящик, как и для спрашивающих. И подобные высказывания про чёрный ящик нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Хуже того: в этих высказываниях есть пресуппозиция "в их ситуации любой стал бы таким же и поступил бы также", что как раз доказуемое враньё.
Поэтому говорить буду не свою версию, а сначала опишу методику проверки добросовестности.

(Хм, сползаю на свой любимый старый приём: показывать не ответ на вопрос, а методику получения ответа. Помнится, это оказалось как раз тем знанием, которое выгоднее применять, чем продавать).

Сначала пример.
… Есть университетский профессор, преподаёт язык и некоторую теорию, считает язык и свою тему страшно интересной и полезной, особенно для тех студентов, что по специальности работать пойдут. И вот в универе появляется новый преподаватель из Эстонии, который устраивает факультатив эстонского языка - вход свободный, приходите кто хотите! На занятии аудитория набита студентами, аспирантами… и преподавателями. Профессор учится на общих основаниях, со всеми по очереди читает и делает учебные упражнения - делает он это, кстати, совершенно другим голосом и с другими интонациями, чем все привыкли (да, переключение между социальными ролями так и работает – сразу другое дыхание, поза, лицо).

Внимание, вопрос по примеру - о том, что с вашей точки зрения, вероятнее. Этот профессор из тех, кто бдительно следит за посещаемостью, сердится на слишком медленно думающих и не забывает «поставить зарвавшегося на место»? Или из тех, кто сразу с порога говорит «ко мне ходить - дело добровольное», склонен отвлекаться на занятии на интересные темы и выслушивать студентов, когда замечает, что им пришло в голову что-то любопытное? Вот как вы думаете?

И если вы ответили на вопрос - а каким образом вы к этому ответу пришли?

… Добросовестность хороших намерений проще всего проверить тем, насколько человек готов оказаться в положении своего собственного собеседника. Ему это может быть интересно или не интересно, нужно или вовсе незачем, но добросовестный не считает это сильно опасным, неприятным или унизительным. Угадайте, почему.

По этой первой части, в общем, можно догадаться, как я предложу выяснить и вторую часть вопроса - о содержании этих намерений и вообще богатом внутреннем мире даблбайндера. Метод, разумеется, небезопасный - но поскольку безопасных способов общаться с даблбайндером всё равно нет, в силу устройства этого поведения, то выкладываю я метод без особо страшных предупреждений или там угрызений совести.

Применить метод зачастую непросто: нужно, чтобы даблбайндер сам оказался перед угрозой побыть в шкуре своего собеседника. Не обязательно вас: «постороннего» даблбайндера можно исследовать таким же образом. Во многих случаях это очень сложно организовать – социальная роль даблбайндера (та, из которой этот человек даблбайндит - остальные его социальные роли пока не трогаем) обычно подпёрта статусом, семейным положением и даже закреплена законом. И по тому, насколько крепко он за неё держится и как не хочет терять, можно сделать предварительные выводы. Но если вам, допустим, каким-то чудом удалось привести «суперзвезду, которой менеджер организует гастроли» (и которая, по вашим подозрениям, как-то странно со своими менеджерами обращается) в ситуацию, где суперзвезде самой предстоит организовать другому человеку гастроли/семинар/личную киносъёмку, то вы увидите зрелище. Вангую, что вы его увидите раньше, чем до гастролей дойдёт дело непосредственно: суперзвезда сорвётся в тот момент, когда она попытается «включиться» в ситуацию в роли того самого менеджера. И обвалится она на вас с интересной информацией о том:

Почему никаких гастролей не будет, и это полностью ваша вина;
Какие именно намерения вы имели, когда договаривались с ней про гастроли;
И какой именно вред нанесли бы гастроли лично ей, если бы она действительно их организацией занялась.

Скорее всего, задавать уточняющие и дополнительные вопросы по этим темам вам даже не понадобится. Вам и так всё скажут, причём очень постараются, чтобы не дать вам вставить слова и не получить от вас обратную связь.

Так вот. То, что вам скажут, и будет проговоренным и вытащенным наружу содержанием чёрного ящика.

JUL

Теперь буду говорить о той непрошибаемой уверенности в себе, что свойственна дабл-байндерам – со способностью игнорировать последствия своих дейсвтий, обратную связь, что угодно. В комментариях к предыдущему посту давали несколько примеров того, как выглядит срыв такой уверенности, если уж он случился. Однако такие срывы у них могут не случаться долго, исключительно долго, в самых разных обстоятельствах.

Первым делом хочу указать ещё на одну категорию персонажей, у которых непрошибаемость позиции устроена так же, как у дабл-байндеров. Это ханжи.
Те самые люди, которые способны, придя впервые поиграть в группу на дэнж (где люди сидят за столом, кидают игральные кубики и придумывают, как их фэнтезийные персонажи с армией нечисти справляются), на обратном пути оттуда рассказывает, что это занятие – вариант группового секса, где люди собираются, чтобы под приличной маской интимными своими фантазиями друг друга поиметь. Придумать такой способ интерпретации нарочно, по-моему, невозможно. Одна из причин, почему я художественные тексты «набираю» из кусочков собранного в жизни - это то, что люди делают и говорят такое, что я просто не могу изобретать в сколько-нибудь существенных количествах.

О ханжах был хороший текст вот тут: http://dpmmax.livejournal.com/652381.html . Кроме колоритенейших примеров, там взгляд на проблему хоть и юмористический, но при этом профессионально-психиатрический. И там сказано ключевое: за этой непрошибаемой уверенностью в своей правоте и хорошести стоит отсутствие критичности. Как при настоящем психическом расстройстве.

Если кратко, то дабл-байндеры такие же. Строго говоря, многие ханжи - по совместительству дабл-байндеры, и наоборот: эти формы поведения прекрасно сочетаются, и объединяющими моментами будут регулярные бомбёжки по окружающим и вот это самое отсутствие критичности к собственным действиям. Собственно, именно поэтому дабл-байндеру бесполезно впрямую говорить о том, что именно он транслирует вторичным посланием и какие именно действия он при этом делает. Потому что дабл-байндер *точно знает*, что он ничего такого не делал, зато окружающие именно таким образом поступают постоянно - вон, и вон, и вон, и вон. Если он сам знает термин «дабл-байнд», то даблбайндерское поведение он тоже легко найдёт у всех вокруг, кроме себя.

Именно этот механизм делает такой неэффективной популяризацию психологических знаний, призванную, казалось бы, помочь людям улучшить свою жизнь. Вы написали, что профилактика насилия - это навык управления своими эмоциями? Супер, теперь все насильники, прочитав этот текст, *точно знают*, что они-то со своими эмоциями справляются, и осталось только заставить управлять своими эмоциями этих, которые вокруг, которые безответственное чмо, несдержанты и истерички поголовно. Вы написали, что главное - это личные границы со здоровой плотностью? Супер, теперь каждый насильник знает, что проорать жертве: либо что та «вторгается в его личные границы», либо что та «отказывается следить за собственными границами, перекладывая ответственность». Любая самая разумная идея может быть использована как
оправдание причинения вреда другому, от разумности идеи это не зависит.

Итак, мы дошли до критичности, которая, если спрессовать разные определения - это способность замечать свои собственные ошибки и исправлять их. Пока дабл-байндер (или ханжа) своих действий не видит, то вполне логично, что и исправлять он их никак не будет. Мало того, как видно из описаний в комментариях к предыдущему посту, дабл-байндер, реально разглядевший собственную неудачу, пусть даже мелкую, занимается чем угодно, только не исправлением ошибки. Если честно, то на аутоагрессию его поведение похоже гораздо больше. И так пока он не найдёт снова способ перейти к агрессии.

По большому счёту, видеть и замечать свои ошибки заинтересован только тот, кто а) рассматривает вариант «производить какие-то другие действия», кроме оказавшихся ошибочными - для переделывания или компенсации эффектов , и б) надеется и заинтересован получить после исправления лучший результат, чем получился в случае ошибки. Если человек НЕ видит возможности сделать что-то другое и НЕ надеется на лучший результат - то вполне логично, что критичность ему в ситуации бесполезна.

А теперь смотрим на конструкцию:
- не вижу действия, которое могло бы дать иной результат (и какой тогда смысл делать что-то ещё?)
- не надеюсь получить результат лучше, чем нынешний очень-очень плохой (и какой тогда смысл что-то менять?)
- убиваю себя об стенку прямо сейчас, чтобы не мучиться (а смысла жить всё равно нет).

Вот это всё вместе - не похоже на выученную беспомощность, о формировании которой у жертвы дабл-байндера мы говорили? И не нашли ли мы только что механизм передачи добра по кругу - то есть способ превращения беспомощного существа в насильника?

Суть безумия, в которое дабл-байндер трамбует свою жертву и в котором живёт сам - это ощущение, что от собственных выборов и действий в жизни ничего не зависит. СМЫСЛА выбирать и действовать нет.
А зависит всё приятное на свете – добавляет к этой концепции дабл-байндер, но не добавляет жертва - от двух других вещей: способности наплевать на обратную связь из мира (та самая уверенность в себе, она же высокая самооценка) и статус, дающий право плевать на обратную связь, зато выдавать её всем и на всё.

И цитата из Франкла, «Патология духа времени»:
...Там случилась вспышка насилия, причем виновниками оказались молодые люди. На вопрос, почему они пошли на преступления, те просто спросили: «А почему нет?» Уже знакомый случай: их просто ничего не удерживало от таких поступков. Когда все бессмысленно, контраргументов против насилия не существует.

JUL

Итак, сделать удачный выбор внутри дабл-байнда («какое бы действие или бездействие ты ни предпринял, тебе будет только хуже - какое действие предпримешь следующим, чтобы улучшить ситуацию?») для жертвы невозможно. Парадокс – он на то и парадокс, чтобы не иметь логического решения: он построен со встроенной ошибкой. Хуже того, именно попытки жертвы найти смысл и какой-то конструктив в происходящем дольше удерживают её в системе обратных связей, созданной для уничтожения смыслов.

Однако есть пара решений, которые жертва может в какой-то момент принять и которые её личную ситуацию изменят. Вот они оба.

«Со мной так нельзя!» - сырой протест и сопротивление, выдача своей оценки действиям дабл-байндера. Оппозиция, противостояние, контрсистемность. Я встречала версии, где именно эта позиция подаётся как здоровый выход из ситуации насилия - однако из своих наблюдений я делаю совершенно иной вывод. «Со мной так нельзя!» - это кратчайший путь к тому, чтобы стать насильником самому. Потому что формулировка подразумевает (на уровне пресуппозиций - простите те, кто пугается этого слова), что а) с другими так можно, это только я особенный и б) что это именно «нельзя» - т.е. решением ситуации объявляется запрет другому совершать некие действия, либо лишение его возможности их совершать. Но как запретить это другому, особенно если эти его действия законны (практически любое эмоциональное насилие никак не покрывается статьями УК)? Ответ - заняв такую социальную позицию в отношениях, где вы технически имеете возможность запрещать или лишать возможностей. А с вами, пока вы в этой позиции, так никто не сможет. Вот и база для жажды власти, для заинтересованности в статусе и возможности самому творить насилие над другими. По мере развития этой базы человек, как правило, видит себя всё более гениальным реформатором и борцом за всё хорошее против всего плохого. Борцом с насилием даже себя может видеть.


Второе решение выглядит иначе. «Х более значимо». Доделать Х важнее, чем решить парадокс. Отношения с Х важнее, чем отношения с дабл-байндером. Те, кто описывал в комментариях «манию» как способ выхода, или «общение с нормальными людьми» как средство восстановления головы после выхода - описывали с разных сторон именно этот процесс. Однако просто общение с другими людьми не будет помогать, пока оно идёт как «побочное», менее значимое занятие, чем решение парадокса (и помним, что идти оно будет при этом через призму мощнейшего недоверия к миру). И просто дела тоже будут валиться из рук, пока человек пытается ими заниматься, решая парадокс в качестве приоритетного процесса (и помним, что с занятием ковыряться человек будет сквозь свою заниженную самооценку и убеждённость в том, что это он криворукий идиот).

Причём чаще всего человек уходит в манию или в другие коммуникации не потому, что вот он решил дабл-байндера бросить (все топания ножкой и демонстративные уходы туда-сюда исполняются обычно как раз самим дабл-байндером, наоборот не видела). Вернее сработает вариант, когда человек просто забывается и увлекается - чем-то достаточно сложным и требующим внимания, чтобы некогда было оглядываться и рефлексировать. В норме, увлечённый процессом человек не помнит, какая у него самооценка: он весь внутри процесса, он орнаменты рисует, текст переводит, код пишет… Важно чтобы он сам не успел или не догадался прервать этот процесс (на манер того, как ему прерывали аналогичные занятия извне раньше). Обратную связь от мира он при этом получает всегда. Ключевое действие человека после этого - определить эту обратную связь как более важную и ценную, чем полученную от дабл-байндера.


Точка разрыва с дабл-байндером – это не «я тебя брошу, потому что ты плохой».
Точка разрыва – это «Мир безнадёжен, только пока ты рядом. Когда тебя нет, мир оказывается гораздо лучше». И лютейшее отчаяние от того, что дабл-байндер в этот хороший мир так и не поместился, не совместился с ним.

Тут конец цитируемых материалов

Ксюша

С момента того, как дается методика получения ответа, вообще не въехала.

позже попробую.
очень интересно