Настройка эмоционального резонанса

Kapral

Подобно другим нейронным путям C.A.R.E., зеркальная система формируется под влиянием отношений. Хорошо известно, что гармоничные отношения матери и ребенка приводят к тому, что такой ребенок уделяет больше времени выполнению социальных функций, способен лучше управлять своими эмоциями и умеет интерпретировать и комментировать свои чувства и внутренние ощущения. Открытие того факта, что нейропластичность присуща человеку на протяжении всей жизни, говорит о том, что нейронные пути для поддержания контактов с людьми, в том числе зеркальная система, продолжают меняться под влиянием взаимосвязей.

Здоровые отношения усиливают нейронную активность участков мозга, отвечающих за резонанс. Пагубные отношения, особенно с людьми, которые не понимают вас или не видят вашу истинную сущность, делают слабее нейронные сети, задействованные в процессе подражания. Из-за недостаточного использования эти нейронные пути могут ослабнуть и потерять способность сформировать разветвленную нейронную сеть, которая обеспечивала бы обмен информацией. Зеркальная система может не получить дофамин и другие нейрохимические вещества, вырабатываемые под воздействием отношений, которые бы укрепили нейронные пути этой системы.

Когда это происходит, нейронным путям, принимающим участие в процессе подражания, становится труднее имитировать чувства других людей. В итоге вы начнете неправильно истолковывать их эмоции и намерения. Вы можете подумать, что человек всем доволен, тогда как на самом деле он пытается дать вам понять, что страдает. Или станете настолько чувствительны к «опасным» эмоциям, что ошибочно будете воспринимать людей как более сердитых или несчастных, чем на самом деле.

Такая гиперсенситизация произошла с Паулиной. Когда я впервые встретилась с ней, она сидела на лавочке в холле рядом с моим кабинетом и нервно оглядывалась вокруг. На самом деле она искала меня. Я задержалась на несколько минут и сразу же пожалела об этом, поскольку мое опоздание усилило тревогу Паулины.

Большинство пациентов испытывают как минимум легкое волнение во время первого визита к психотерапевту. Откровенно говоря, я тоже немного нервничаю во время первых сеансов, поскольку никогда не знаю заранее, что мне предстоит услышать в их ходе. Однако тревога Паулины представляла собой нечто необычное. Увидев, что я готова с ней общаться, Паулина так низко опустила голову, что смотрела на пол. Я протянула ей руку, и она в ответ вяло протянула мне свою, по-прежнему не глядя мне в глаза. Как я уже говорила, Паулина была особенным пациентом. Я знакомлю вас с ее историей потому, что в ней типичные проблемы с резонансом, возникающие у многих из нас, усиливает воздействие ряда факторов, что позволит нам отчетливее понять собственные трудности.

Когда мы вошли в мой кабинет и я попросила Паулину немного рассказать о себе (где и с кем она живет, где работает), она слегка расслабилась. Я очень долго старалась не смотреть прямо на нее, чтобы не усугублять ее чувство дискомфорта. Когда Паулина все же подняла голову и взглянула на меня, я посчитала нужным улыбнуться и кивнуть ей. Несмотря на мой доброжелательный вид, Паулина, начав говорить, постоянно извинялась за сказанное. «Я даю вам неправильный ответ, не так ли? – спрашивала она. – Думаю, вам нужно больше подробностей, чем я изложила. Прошу прощения».

Наша беседа продвигалась очень медленно и привела меня в замешательство. Я опытный психиатр и могу за шестьдесят коротких минут получить от клиента массу полезной информации, но во время этого сеанса я чувствовала себя начинающей танцовщицей, которая постоянно наступает на ногу своему партнеру. Большую часть времени Паулина сетовала на то, что люди испытывают по отношению к ней гнев или разочарование. Страх Паулины передо мной и то, как она рассказывала о своих неудачных, а порой пугающих попытках взаимодействия с людьми, заставили меня задаться вопросом: она неспособна распознавать дружелюбие на лицах людей или их огорчает ее неумение поддерживать общение, смотреть прямо в глаза и бесконечные извинения?

Ответ был найден, когда мы затронули историю ее семьи, и он традиционно возвращал нас к теме влияния отношений, сложившихся в раннем детстве, на формирование мозга. Паулина росла с отцом, который уехал во Вьетнам, когда ей было пять лет, и вернулся беспокойным злым человеком. Я не хочу ни в чем обвинять отца Паулины, поскольку его поведение в ее трактовке соответствовало симптомам посттравматического стрессового расстройства, а происходило это в период, когда ПТСР мало кто понимал, не говоря уже о лечении. Зеркальная система, которая помогает автоматически устанавливать контакт с людьми, не всегда отключается в пылу сражения, чтобы солдат не испытывал никаких эмоций. На самом деле я часто задаю себе вопрос, не состоит ли одна из причин возникновения ПТСР у многих солдат в том, что, несмотря на выброс адреналина во время битвы, их зеркальная система считывает боль всех, кто находится рядом, – как друзей, так и врагов. Эта боль отпечатывается в нервной системе солдата. И когда он отправляется домой, его боль следует за ним.

Жизнь с отцом Паулины была непредсказуемой. Невозможно было предугадать, что на этот раз выведет его из себя; в один вечер это были остатки ужина, в другой – лай соседской собаки или тот факт, что мусорные баки все еще стоят на тротуаре спустя несколько часов после того, как мусор уже вывезли. Когда отец Паулины начинал закипать от гнева, ее мать советовала ей затаиться и не попадаться отцу на глаза. Подобно тому как метеорологи учатся расшифровывать форму облаков, давление воздуха и скорость ветра в поисках признаков приближающейся бури, Паулина тоже училась отыскивать на лице отца первые признаки гнева. Если у него были сдвинуты брови или плотно сжаты губы, Паулина разворачивалась и тихонько убегала в свою комнату. Я хотела понять, не переросло ли за многие годы то, что начиналось как разумная стратегия защиты (способность читать малейшие детали выражения отцовского лица), в гипертрофированное восприятие выражений лиц всех людей и обобщающий вывод о том, что они через одну-две секунды могут разразиться на нее гневом.

Я улыбнулась Паулине и спросила, понимает ли она, что я ей улыбаюсь и рада тому, что она пришла, чтобы рассказать о своих проблемах. Паулина подняла глаза и посмотрела мне прямо в лицо. За пятьдесят минут общения на расстоянии полутора метров от меня это было, пожалуй, впервые, когда Паулина почувствовала себя достаточно комфортно, чтобы взглянуть на меня. Она улыбнулась мне в ответ.

«Простите, – сказала она. (Снова извинения!) – Не думаю, что знаю, как делать это правильно. Психотерапевты, с которыми я встречалась раньше, всегда были настроены очень критично».

Разумеется, я знаю нескольких психиатров, которые соответствуют этому описанию. Но я также подозревала, что Паулина просто не была способна видеть своих психотерапевтов и прочитать доброту на их лицах. Слово «видеть» я использую здесь как в переносном смысле для обозначения умения понять другого человека, так и в буквальном – для обозначения способности смотреть человеку в лицо. До окончания сеанса я еще два раза брала паузу и просила Паулину на минутку взглянуть мне в глаза, что она и делала, одновременно заливаясь краской стыда. Когда я попросила ее об этом в третий раз, она засмеялась. Это был хороший знак и важный первый шаг. Передо мной была не просто женщина, страдающая тревожностью. Передо мной сидела женщина, у которой глубокий страх перед отношениями был запрограммирован на уровне нервной системы. Каждый случай взаимодействия с людьми, вызывавший у нее чувство дискомфорта, только усиливал этот страх. К несчастью для Паулины, у нее ощущение дискомфорта возникало во всех без исключения случаях.

Не каждый человек со слабым нейронным путем резонанса считает, что во всех людях, с которыми он встречается, заложена мина. Возьмем в качестве примера моего друга Дэна, который легко выходит из себя. Когда кто-то ведет себя с ним отстраненно или отвлекается, он убежден, что этот человек намеренно пытается его обидеть, и набрасывается на него. Или, скажем, Дарси, полагающая (с удовольствием и гордостью), что подчиненные и члены семьи испытывают перед ней благоговейный трепет. Из-за этой иллюзии у нее случился настоящий шок, когда ее не повысили по службе, а муж пригрозил бросить, сказав, что понятия не имеет, о чем она думает и что чувствует.

Способы Настройки Эмоционального Резонанса

А как насчет вас? Вам трудно определить, о чем думают другие люди? Часто ли бывает так, что вам кажется, будто коллегам не нравятся ваши идеи, но впоследствии оказывается, что они поддерживают их? Часто ли вас поражают вспышки гнева со стороны людей, которые появляются как будто из ниоткуда? Замечали ли вы не столь явные признаки затухания отношений, которые были когда-то приятными и близкими, например, когда из них уходит тепло?

Помните: если у вас есть трудности с пониманием других людей, это не потому, что с вами что-то не так по определению. Это результат формирования вашего мозга под воздействием отношений с окружающими. Например, если вы живете с таким человеком, как Дарси (женщиной, предпочитавшей думать о своем муже как о слабаке, который относится к ней с восхищением), то со временем почувствуете последствия такого сосуществования. Когда люди отказываются видеть ваш гнев или вашу грусть, вам становится сложнее идентифицировать эти эмоции в себе. В полном соответствии с порочным кругом вам трудно распознать их и в других людях.

Хотя влияние отношений на ваш мозг неизбежно, вы не бессильны и можете изменить структуру своих нейронных путей. Представленные ниже упражнения предполагают, что вам следует проводить больше времени с людьми, которые разделяют ваши чувства, и меньше – с теми, кто не понимает вашей сущности.

Уделяйте Больше Времени Отношениям, Создающим Резонанс

Ранее я уже представила вашему вниманию концепцию о распределении количества времени на отношения: все мы тратим определенное количество времени на коммуникации с другими людьми, и было бы полезно знать, с кем мы общаемся особенно интенсивно.

Если бы Паулина проводила больше времени с сестрой, с которой чувствовала себя достаточно безопасно, и меньше – с братом, который наводил на нее ужас, она могла бы использовать силу хороших отношений в целях развития. Мы с Паулиной пришли к выводу, что Сэнди – это еще один пример перспективных дружеских отношений, поэтому их следовало укреплять. Паулина начала с самого простого, согласившись чаще устанавливать с Сэнди зрительный контакт во время разговора. Но поскольку смотреть прямо в глаза и долго не отводить взгляд было пока для Паулины довольно трудной задачей, я посоветовала после встречи взглядом с Сэнди отводить его в сторону. Кроме того, воспользовавшись навыками наблюдения, Паулина определила, какой кофе любит Сэнди, и оставила на ее столе чашечку ароматного напитка, приложив короткую дружескую записку. Даже Паулина смогла заметить, что Сэнди была тронута, а не разгневана этим жестом.

Если вы поддерживаете отношения с человеком, который не может или не хочет вас понять, сократите их негативное воздействие на вашу зеркальную систему, минимизировав время общения. Например, муж Дарси не был уверен, сможет ли дать отпор жене, до тех пор, пока сознательно не перераспределил время, которое уделял их отношениям. Он начал по несколько раз в неделю играть в теннис с другом, а также часто возить детей к своим родителям на уик-энд. Муж Дарси делал это не для того, чтобы сбежать от трудностей. Напротив, это позволяло ему общаться с людьми, которые разделяли его чувства, странности в поведении и особенности характера. Со временем он смог вспомнить, как выглядит и какие ощущения вызывает гнев, – и понял, что уже достаточно сердит для того, чтобы вступить в здоровую конфронтацию с Дарси по поводу их проблем.

В некоторых случаях возможно и такое решение: вы можете предпринимать небольшие шаги, направленные на улучшение отношений, лишенных резонанса. Однажды я работала с недавно вышедшей на пенсию женщиной, впавшей из-за этого в депрессию и оцепенение. Почему? В прошлом она была офис-менеджером, ярким средоточием оживленной медицинской практики. Все смотрели на нее (в буквальном смысле) в ожидании указаний. Зеркальная система женщины постоянно получала стимуляцию. Но когда моя клиентка вышла на пенсию, как будто кто-то отключил эту часть ее нервной системы. Ее муж, вышедший на пенсию на несколько месяцев раньше, успешно начал ряд проектов в сфере живописи. Он был настолько поглощен новой работой, что даже не замечал жену, когда та входила в комнату. По вечерам он приходил уставшим и отстраненным. Моя клиентка попросила мужа здороваться с ней по утрам и настояла на использовании в разговоре тех приятных фраз, которые он считал ненужными после стольких лет совместной жизни. Когда миновал неловкий период, во время которого фразы типа «Привет, как дела?» казались неестественными, пробудились нейронные пути, поддерживающие старые привычки, направленные на сохранение теплых отношений. Человек, с которым она проводила больше всего времени, теперь стимулировал, а не ослаблял ее зеркальную систему.

<...>

У каждой из шести базовых эмоций есть множество уровней интенсивности. Ниже перечислены лишь некоторые (на самом деле их гораздо больше) слова, описывающие эти уровни, от самого слабого до самого сильного.

Счастье: удовлетворенность, радость, счастье, безмятежность, веселье, восторг, блаженство, эйфория.

Грусть: разочарование, обида, уныние, грусть, подавленность, отчаяние.

Гнев: досада, раздражение, огорчение, гнев, ярость, неистовство.

Страх: беспокойство, волнение, тревога, беспомощность, страх, испуг, паника, ужас.

Отвращение: неприязнь, брезгливость, отвращение, омерзение.

Удивление: удивление, шок, изумление, потрясение.

Люди, живущие в среде, которая не признает значимости эмоций, могут умом понимать значение каждого из этих слов, но затрудняются с идентификацией этих состояний в своем разуме и теле. Досада, раздражение, огорчение, гнев, ярость, неистовство – все эти оттенки чувств смешиваются у этих людей в одну эмоцию, которой они не могут дать названия. Не в силах справиться с ней, такой человек может выразить свои чувства импульсивным, не поддающимся контролю способом или подавлять их.

Пытаться поддерживать взаимодействие с людьми, толком не зная всего спектра эмоций, – это все равно что управлять розничным магазином, имея исключительно стодолларовые банкноты. Без банкнот разного достоинства все пришлось бы продавать по одной цене независимо от реальной стоимости. Пара ботинок и шоколадный батончик продавались бы в таком случае по сто долларов. Ботинки действительно могут столько стоить, но тратить сотню на батончик – это чересчур! (Обратите внимание: это говорит любительница шоколадных батончиков.) При ограниченном диапазоне чувств вы можете отреагировать вспышкой ярости в ситуации, в которой было бы достаточно раздражения. Здесь уместно вспомнить о Хуане, программисте, который накидывался на своих коллег, когда они комментировали его идеи.

Для того чтобы усовершенствовать свой эмоциональный словарь, попробуйте следующее упражнение, которое можно выполнять в одиночестве. Определите самые безопасные отношения, а затем выберите одну из шести базовых эмоций и, сидя в спокойной позе, представьте себе, что испытываете самую мягкую версию этой эмоции по отношению к другому человеку. Затем повысьте интенсивность эмоции. Делая это, обратите внимание на то, где именно в своем теле ощущаете ее различные проявления и как меняются физические ощущения. Если вам пока не удается заметить разницу, не волнуйтесь. Больше наблюдая за реакцией своего тела и научившись правильно подбирать слова для описания своих чувств, вы естественным образом разовьете важный навык построения отношений.


Вы когда-либо завязывали романтические отношения с тем, кто, как вам казалось, совершенно не похож на ваших родителей, и испытывали чувство облегчения оттого, что на этот раз вам не придется повторно переживать самые неприятные моменты своего детства? Все идет прекрасно неделю, месяц, может быть, год… пока в один прекрасный день вы не просыпаетесь утром – и вот такая неприятная неожиданность: ваша идеальная спутница жизни указывает вам, как одеваться и какую делать прическу. На прошлой неделе она учила вас, как правильно загружать посудомоечную машину, а вчера начала рассказывать, как выдавливать зубную пасту из тюбика. Вы теряете самообладание. У вас наступает такая сильная вспышка гнева, каких не было уже лет восемь и какие случались лишь в те времена, когда ваша склонная к чрезмерному контролю мать пыталась вами командовать. В этот момент, стоя у раковины, вы осознаете произошедшее: ваша милая спутница жизни, которую вы выбрали за ее спокойный нрав, стала похожей на вашу властную мать.

Нет ничего более угнетающего, чем постоянное движение по замкнутому кругу старой модели построения отношений. Но именно так почти всегда и происходит – из-за нашего неумения интерпретировать поведение друг друга. Если вы хотите прекратить постоянно использовать старые схемы формирования отношений и готовы к освоению передовых методов чтения окружающих, вам необходимо ознакомиться с концепцией, которую обозначают термином «модель отношений».

В той области головного мозга, где ваша зеркальная система проходит через островковую долю, хранятся накопившиеся за всю вашу жизнь шаблоны, которые известны в реляционно-культурной терапии как модели построения отношений. Вы храните их так долго, что даже не узнаёте. Модели отношений – это своего рода пресс-формы для ваших представлений о том, как должны работать отношения, на что вы имеете в них право и какие действия и проявления играют роль. Когда два человека неправильно понимают друг друга, зачастую это объясняется тем, что у них совершенно разные модели отношений.

Поскольку наш мозг формируется под влиянием отношений и впечатлений раннего детства, а также потому, что наша нервная система обращается к тому, что ей знакомо, в целях безопасности (даже если это небезопасно!), все мы постоянно используем одни и те же модели отношений. Эти модели выступают в качестве подсознательных правил, которые предписывают нам, как себя вести в тех или иных отношениях и какого поведения ожидать от окружающих. Если большая часть вашего детского опыта носила позитивный характер и вас окружали хорошие, почтительные и отзывчивые люди, которые умели слушать и высказывать свое мнение, а также могли договариваться и идти на компромисс, – скорее всего, вы находитесь в весьма неплохой форме в плане отношений. Навыки здорового общения с людьми заложены в вашем мозге и теле: по всей вероятности, у вас спокойная дорсальная зона передней поясной коры, сильный разумный блуждающий нерв, помогающий снижать уровень стресса, и богатый источник дофамина в виде друзей и членов семьи. Кроме того, у вас хорошо отлаженная система зеркальных нейронов, обеспечивающая способность отчетливо видеть других людей.

Однако в культуре, где доминирует разделение, чаще всего формируется модель отношений, разрушающая умение читать других людей и поддерживать с ними здоровые контакты. В качестве примера можно привести дружеские отношения между моими друзьями Робом и Мэри. Они познакомились в колледже, а когда поняли, что у них общие интересы, ценности и жизненные цели, стали неразлучными друзьями. Все считали, что они должны пожениться, но Роб и Мэри пришли к выводу, что для них это равносильно вступлению в брак с братом или сестрой. Их дружба пережила окончание колледжа, переезд в разные части страны, первую работу и замужество Мэри. Хотя Роб и Мэри жили на разных побережьях, раз в неделю они созванивались и каждый день писали друг другу текстовые сообщения или электронные письма. Так продолжалось до тех пор, пока Мэри не родила ребенка. Роб отправился на Восточное побережье на крестины, и именно во время этого визита в их отношениях наступил длительный кризис.

По мнению Роба, Мэри была слишком одержима своим ребенком. Она не могла говорить ни о чем другом. «Почему бы тебе не положить ее хотя бы на минуту?!» – думал Роб, пока Мэри пыталась поддерживать с ним разговор, постоянно отвлекаясь на малышку. Роб знал, что маленькие дети достойны обожания и требуют массу внимания, но разве это не перебор? Он с удивлением понял, что чувствует себя оторванным от мира Мэри. «Неужели я ревную к ребенку?» – удивился он.

Мэри обратила внимание на смятение Роба, но решила, что он просто переживает из-за новой работы. Однако шли месяцы, и Роб все сильнее огорчался по поводу того, что Мэри долго не отвечает на его письма и ей часто приходится прерывать телефонный разговор из-за дочери. А разговоры о ней вызывали у Роба ужасную скуку. Он все больше отдалялся от Мэри. Они все меньше общались. И оба чувствовали огромную утрату, но при этом понятия не имели, что делать.

Ни один из них не осознавал, что их дружба развивалась под влиянием глубинных моделей построения отношений. Мэри была единственным ребенком в семье и любила каждую минуту своего детства. Мама окружала ее заботой в детстве и продолжала делать это до сих пор. Каждый месяц она присылала Мэри посылку с ее любимыми лакомствами, после чего Мэри как будто снова становилась семилетней девочкой, – и обе наслаждались длинными непринужденными разговорами. Мэри всегда считала, что станет такой же мамой для своего ребенка. Кто бы не сделал ребенка центром своей семейной вселенной?

У Роба тоже были заботливые родители – до тех пор, пока не родился его брат, у которого был детский церебральный паралич. Мама и брат Роба едва не умерли во время родов, и хотя оба остались живы, маленький Джонатан стал инвалидом на всю жизнь. Дом превратился в терапевтическое отделение, переполненное инвалидными креслами, специальными кроватями, кислородными подушками и лекарственными препаратами, необходимыми для поддержания жизни Джонатана. Жизнь всей семьи пришлось приспособить к этой ситуации. Роб знал, что родители по-прежнему любят его, но они были настолько измучены и так уставали от постоянной заботы о брате, что он не мог не чувствовать себя покинутым.

Не так уж трудно увидеть, как опыт Роба и Мэри сформировал две совершенно разные модели отношений. Однако природа моделей отношений такова, что они представляют собой только шаблон для их построения. Это своего рода интуитивный перечень всего того, что люди должны знать об их формировании. Поэтому Мэри считала само собой разумеющимся, что новорожденный ребенок должен стать центром внимания окружающих. А Робу казалось само собой разумеющимся, что когда кто-то прекращает уделять внимание близкому другу, от подает ему тем самым четкий сигнал о разрыве отношений. Роб и Мэри не понимали, что читают друг друга по двум разным сценариям, поэтому оба были озадачены и обижены.

Напряженность между ними как-то враз исчезла однажды вечером, когда Мэри позвонила Робу вся в слезах. Несмотря на разделявшее их расстояние, он был единственным человеком, кому она могла рассказать о своих трудностях. Роб почувствовал такое облегчение из-за того, что Мэри по-прежнему считает его близким другом, что тут же сменил гнев на милость и искренне проникся проблемами подруги. Тем вечером они очень долго беседовали, делясь своими мыслями и чувствами. Роб наконец смог разобраться с причиной своего гнева, описывая испытываемую им боль от того, что маленький больной братик занял его место в объятиях матери. Мэри осознала, что не все разделяют ее идеал матери и ребенка. Определив элементы своих моделей построения отношений, они смогли лучше понять друг друга и отнестись друг к другу с состраданием. Именно так хорошие отношения меняют ваш мозг. В данном примере системы зеркальных нейронов Роба и Мэри укрепились, когда они больше узнали о том, как «читать» друг друга.

Модели отношений – это основная причина того, почему мы неправильно читаем других людей. Модель отношений Роба говорила ему, что мать может любить только одного человека в каждый отдельно взятый отрезок времени. Модель Паулины убеждала ее, что все балансируют на грани гнева. Модель Дженнифер предписывала ей низкие ожидания в отношении того, как люди будут с ней обращаться, поэтому она далеко не всегда понимала, когда с ней обращались действительно плохо. Зная о существовании этих проторенных ментальных путей, вам будет легче понять, что происходит, когда ваши отношения дадут трещину или зайдут в тупик. Это все равно что носить корректирующие очки, для того чтобы исправить расфокусированное зрение. Нам всем нужны такие «очки», которые помогут отчетливо видеть окружающих, поскольку в каждом из нас заложена особая внутренняя модель построения отношений.

Ли Хиршман