Новые опасные: что такое прекариат и ждет ли нас социальная нестабильность

Navalmoral

На одной из конференций по экономическому и социальному развитию вице-премьер РФ Ольга Голодец заявила, что 38 миллионов россиян «непонятно где и чем заняты» — именно такое количество наших соотечественников не фигурирует в официальном секторе экономики. В шокирующей на первый взгляд цифре нет ничего удивительного. Показатель лишь служит отражением глобального, по мнению современных социологов, процесса — роста так называемого прекариата.

Прекариат — термин, придуманный Пьером Бурдье и происходящий от английского слова precarious, которое означает «неустойчивый, ненадежный, угрожающий». Этот термин — по аналогии с пролетариатом — обозначает класс, представители которого не имеют «нормальной» работы, которая характеризовалась бы постоянной занятостью, стабильным заработком и социальными гарантиями, обеспеченными работодателем и государством. По мнению британского социолога Гая Стэндинга, прекариат, если оценивать его в русле классической марксистской традиции, — пока лишь только класс «в себе», то есть находится на той ступени развития, когда его представители еще не осознали общности своих интересов. «Война» внутри прекариата, провоцируемая множеством различий, не позволяет ему стать классом «для себя» — то есть общностью, активно отстаивающей свои групповые интересы перед другими классами.

Причиной появления прекариата как отдельного класса стала коммерциализация общественных институтов и механизмов, начавшаяся примерно в конце 1970-х годов. Тогда глобальный капиталистический рынок открылся для набирающих вес экономик Китая, Индии, а чуть позже — бывших стран Советского Союза и России. В богатых индустриально развитых странах Северной Америки и Западной Европы в эпоху глобализации, по словам того же Стэндинга, потребление стало превышать доходы, а заработная плата — стоимость самой работы. Это привело к нарушению рыночного равновесия: экономический полюс сместился в сторону финансового сектора, банкиры и брокеры получили реальную власть. Неравенство населения стремительно увеличивалось, значительная его часть оказалась в долговой яме.

В результате этих процессов население планеты перераспределилось, образуя новые социальные страты: плутократия и олигархия; салариат или «зарплатники», то есть люди с социальными, финансовыми, политическими гарантиями; профессионалы или «белые воротнички», имеющие навыки, которые позволяют им реализовать себя в сфере нефизического труда; классический пролетариат; прекариат и, наконец, люмпены, не имеющие средств к существованию, неспособные или не имеющие желания их добывать.

Кто же составляет прекариат? Это малозащищенные слои населения — молодежь, пожилые люди, инвалиды, нетрудоспособные, мигранты, а также люди, отбывшие срок в местах лишения свободы. По поводу последней категории Стэндинг приводит следующие данные: с 70-х годов двадцатого века удвоилось количество тюрем в Бельгии, Франции и Великобритании, утроилось — в Греции, Нидерландах и Испании. В пять раз увеличилось количество тюрем в США, которые наряду с Россией являются лидерами среди крупных стран по количеству и удельному весу заключенных.

Для понимания проблемы прекариата необходимо понять современное отношение к труду и проследить генеалогию его изменения. Античное понимание времени делило жизнедеятельность на работу, труд, досуг и игру. Работой считалась любая продуктивная деятельность, практика граждан по достижению общественной гармонии и нормального функционирования коллективного быта — это и работа по хозяйству, и забота о родственниках или больных членах семьи. Трудом считалась отчужденная работа по продлению функционирования экономическо-хозяственной деятельности, которая производилась только негражданами. «Школа» понималась как досуг и обучение, которое доставляло пользу и радость отдельному человеку, позволяя ему всесторонне развиваться. В современном мире аналогом досуга может быть поход в театр, посещение научно-популярной лекции, политическое собрание единомышленников или чтение книг, подразумевающее получение каких-либо знаний, повышение научного потенциала и общей эрудированности. Под игрой можно понимать современные поход в бар, клуб или просмотр сериала дома.

Естественно, такое разделение основывалось на несправедливом распределении прав и обязанностей и презрении к человеческой жизни, но важно при этом, что понятия работы и труда не смешивались. В современном обществе господствует чисто утилитарный подход: чем полезнее работа, тем выше она оплачивается и ценится. Полезность и ценность работы при этом определяется власть предержащими, высшей ступенью иерархии. Такой подход антиморален: нивелируется даже более или менее соответствующее принципу равенства понятие производительного труда. Получать деньги будет только тот работник, который будет полезен государству как самостоятельная экономическая единица. Тот же, кто выпадет из этой схемы, попадет в так называемую ловушку нестабильности — он уже не будет обеспечен должным образом финансово и социально, поскольку окажется «неэффективным».

Многие отечественные исследователи, понимая, что разница в доходах между самыми бедными и самыми богатыми в России превышает морально допустимую норму, причисляют к среднему классу всех, кто имеет так называемый медианный доход, то есть тот уровень заработка, выше и ниже которого получает доход одинаковое количество работников или населения. По мере увеличения разницы в доходах этот показатель будет стремиться вниз и, таким образом, сильно искажать понимание численности среднего класса в России, который большими группами в периоды нестабильности переходит в прекариат, зачастую без надежды вернуться обратно. Особенно это касается сферы услуг, которая практически полностью находится в крайне незащищенном коммерческом секторе экономики. Работники, формально обеспеченные полнотой социальных гарантий, на деле не имеют никаких прав, отчуждены от своей профессиональной деятельности, фрустрированы, выбиты из колеи жизни. Эта категория, как и многочисленные служащие низшего сегмента государственных учреждений, — музеев, библиотек и других учреждений культуры, — также относится к прекариату.

В условиях гибкого, условно равного рынка представители множества слоев населения не имеют наследственных материальных и интеллектуальных благ — они отчуждены от результатов своей деятельности, выключены из процесса активного потребления и подвержены аномии и тревоге. Гай Стэндинг, как идеолог «общества прекариата», предлагает идею «безусловного основного дохода» — согласно ей, каждый гражданин независимо от заслуг перед экономикой переодически получает фиксированную сумму для удовлетворения основных витальных потребностей. Для получения всего остального ему предлагается заработать. Издержки в этом случае должны покрыться, например, сверхдоходами от продажи естественных ресурсов.

Но многим исследователям кажется, что эта идея слабо реализуема и является популистской. В качестве альтернативы предлагается принцип справедливости — когда доходы населения соответствуют затраченному ими труду при минимальной базовой обеспеченности. Ни один человек не достоин того, чтобы погибнуть голодной смертью из-за каких бы то ни было причин. Уменьшение разницы в доходах между различными профессиями и слоями населения, снижение коррупции и адекватное распределение доходов при уважении к труду в целом явились бы шагом в сторону утверждения принципа действительного социального равенства и гармонии, а отсутствие политических препон в этом процессе повысило бы ценность государства как социального института в глазах его граждан.

источник

auran111

Увы, ничего не сказано о таких, как я — социализированных, творческих и принципиально высокоморальных, которые ненавидят ""волчью"" конкуренцию, ибо, примерно, на семи собеседованиях из десяти, от того, что говорилось мне работодателем/кадровиком, натурально, живот от боли сводило и блевать тянуло.