Посттравматическое расстройство: симптомы

Kapral

Многие симптомы посттравматического стрессового расстройства делятся на три основных категории.
Они называются "гипервозбуждение", "вторжение" ("внедрение") и "сужение".
Гипервозбуждение означает постоянное ожидание опасности, "вторжение" - неизгладимый импринт (глубокий отпечаток) травматического момента, а "сужение" означает немую реакцию капитуляции.

Г и п е р в о з б у ж д е н и е

После травматического опыта человеческая система самосохранения обычно приходит в состояние постоянной боевой готовности, как будто опасность может вернуться в любой момент.
Физиологическое возбуждение не ослабевает.
В этом состоянии ... травмированный человек с легкостью пугается, раздражительно реагирует на малейшую провокацию, испытывает проблемы со сном.

Kardiner: "ядром [травматического] невроза является физионевроз. Многие симптомы ... можно понимать как результат хронического возбуждения вегетативной нервной системы."
Grinker и Spiegel: "... страдания - от хронической стимуляции симпатической нервной системы... Солдат покидает стрессогенную среду и через некоторое время его субъективная тревога ослабевает. Но физиологические явления продолжают существовать, и он остается неприспособленным к жизни в сохранности и безопасности."

...пациенты страдают от сочетания симптомов генерализованного тревожного расстройства и специфических страхов.
У них них нет нормального "фонового" уровня бдительного, но расслабленного внимания.
Вместо этого у них повышенный фоновый уровень возбуждения, их тела всегда в состоянии боевой готовности.
Откликом на неожиданные стимулы у них выступает крайняя степень испуга, так же, как и интенсивная реакция на специфические раздражители, связанные с травматическим событием.
Травмированные люди не могут "подстроиться" под повторяющиеся стимулы, которые другие люди нашли бы просто раздражающими - скорее, они реагируют на каждое повторение как если бы это было что-то новое, неождианное и опасное.


В т о р ж е н и е

В течение долгого времени после того, как опасность миновала, травмированные люди переживают событие словно оно постоянно продолжается в настоящем.
Они не могут возобновить нормальный ход своей жизни, травма постоянно его прерывает.
Словно время остановилось в мгновение травмы.

Травматический момент становится закодированным в памяти в особой форме, которая спонтанно врывается в сознание (либо в качестве флэшбэков во время бодрствования, либо травматических кошмаров во время сна).
Такие воспоминания могут пробуждаться самыми незначительными напоминаниями, и они часто возвращаются со всей живостью и эмоциональной силой первоначального события.

В отличие от обычных воспоминаний у взрослых людей травматические воспоминания не кодируются в вербальном, линейном нарративе, который ассимилируется в продолжающуюся жизненную историю человека.
Травматические воспоминания испытывают недостаток вербального нарратива и контекста, они преимущественно кодируются в виде ярких ощущений и образов.

В указанном преобладании образных и телесных ощущений и отсутствии вербального нарратива травматические воспоминания напоминают воспоминания маленьких детей.

...18 из 20 детей проявляли признаки травматической памяти в своем поведении и игре.
У них были специфические страхи, связанные с травматическими событиями, и они были способны восстановить эти события в своей игре с экстраординарной точностью.
Например, ребенок, который в первые два года жизни был объектом сексуальных домогательств со стороны няни, в пять лет не мог ее вспомнить.
Кроме того, он отрицал любое знание или воспоминание об этом злоупотреблении.
Но в своей игре он разыгрывал сцены, которые с точностью воспроизводили порнографическое кино, сотворенное няней.
Это крайне визуализированная и бездеятельная (enactive) форма памяти, встречающаяся у маленьких детей, кажется, мобилизуется у взрослых в условиях всепоглощающего ужаса.

Эти необычные особенности травматической памяти могут основываться на изменения в центральной нервной системе.
Широкий спектр экспериментов на животных показал, что когда циркулирует высокий уровень адреналина и других гормонов стресса, следы памяти глубоко импринтируются.
Психиатр Bessel van der Kolk предполагает, что в состояниях высокого возбуждения симпатической нервной системы лингвистическое кодирование памяти инактивируется, и центральная нервная система возвращается к сенсорным и иконическим формам запоминания, которые преобладают в начале жизни.

...взрослые, как и дети, часто чувствую себя принужденными воссоздавать момент ужаса либо в буквальной, либо в замаскированной форме.
Иногда люди повторно разыгрывают травматический момент с фантазией изменения результата опасной ситуации.
В этих попытках отменить травматический момент выжившие могут поставить себя под угрозу очередного получения вреда.

Существует нечто необычное в этих попытках повторного проигрывания.
Даже когда они выбраны осознанно, в них есть чувство недобровольности.
...
Фрейд назвал это повторяющееся вторжение травматического опыта "навязчивым повторением".
Изначально он концептуализировал это как попытку овладеть травматическим событием.
...
Большинство теоретиков отвергли поздние объяснения, связанные с инстинктом смерти, и соглашались с указанной первоначальной формулировакой Фрейда.
Они полагают, что повторяющееся воскрешение травматического опыта представляет собой спонтанную, безуспешную попытку исцеления.
Жане говорил о человеческой потребности "ассимилировать" и "ликвидировать" травматический опыт...
...
Более поздние теоретики также осмысливали феномен вторжения (включая повторное проигрывание) как спонтанную попытку интегрировать травматическое событие.

Психиатр Mardi Horowitz постулирует "принцип завершенности", "способность психики перерабатывать новую информацию путем приведения ее ко внутренней схеме себя и мира".
Травма, по определению, разрушает эти внутренние схемы.
...
Травма растворится только тогда, когда выживший разработает новую психическую "схему" для понимания того, что произошло.

Психоаналитик Paul Russell в качестве движущей силы навязчивого повторения рассматривает скорее эмоциональный нежели чем когнитивный опыт травмы.
То, что воспроизводится, является "тем, что человеку необходимо почувствовать, чтобы починить повреждение".
Он рассматривает навязчивое повторение как попытку оживить и овладеть сокрушительными переживаниями травматического момента.


С у ж е н и е

Когда человек совершенно бессилен и любая форма сопротивления бесполезна, он может перейти в состояние капитуляции.
Система самозащиты отключается полностью.
Беспомощный человек спасается из этой ситуации не с помощью действий в реальном мире, но скорее изменением состояния своего сознания.
...
По словам жертвы другого изнасилования: "Я не могла кричать. Я не могла двигаться. Я была парализована...как тряпичная кукла."

Эти изменения сознания находятся в сердцевине сужения или оцепенения, третьего основополагающего симптома посттравматического стрессового расстройства.
Иногда ситуации неизбежной опасности могут порождать не только ужас и ярость, но также, как ни парадоксально, состояние отстраненного спокойствия, в котором растворяются ярость, ужас и боль.
События продолжают регистрироваться в сознании, но это происходит так, будто эти события отключены от своих привычных значений.
Восприятие может быть искаженным или оцепеневшим, с частичной анестезией или потерей отдельных ощущений.

Может быть изменено чувство времени, возникнуть чувство замедления движения, а переживания - потерять свои привычные характеристики.
Человек может чувствовать, как будто это событие происходит не с ним, будто он наблюдает за ним, находясь вне своего тела, как будто весь этот плохой опыт - это плохой сон, из которого он вскоре пробудится.
Эти изменения в восприятии сочетаются с чувством безразличия, эмоциональной отстраненности и глубокой пассивности, при которых человек отказывается от любой инициативы и борьбы.
Это измененное состояние сознания может рассматриваться в качестве одного из маленьких подарков природы, как защита от невыносимой боли.

Эти обособленные состояния сознания похожи на гипонтические трансовые состояния.
...
Травмированные люди, у которых не получается спонтанно диссоциировать, могут пытаться спровоцировать подобную потерю чувствительности при помощи наркотиков или алкоголя.

...

Хотя диссоциатиавные изменения в сознании или даже интоксикация могут быть адаптивными в момент тотальной беспомощности, они становятся мелоадапативными когда опасность миновала.
Потому что эти измененные состояния в дальнейшем удерживают травматический опыт, ограждая его стеной от обычного сознания, предотвращая интеграцию, необходимую для исцеления.

...

В некоторых случай описываемый процесс сужения приводит не к полной амнезии, а к образованию усеченной памяти, лишенной эмоций и смыслов.
Пациент "не позволял себе думать" о смысле своего симптома, для этого пришлось бы столкуться со всей болью, ужасом и яростью, а также и с переживанием гибели своих товарищей.

Симптомы сужения при травматическом неврозе могут затрагивать не только мышление, память и состояния сознания, но также и всю область целенаправленного действия и иницииативы.
В попытке создать некоторое чувство безопасности и контролировать свой всепроникающий страх травмированные люди ограничивают свою жизнь.

В избегании любых ситуаций, напоминающих прошлую травму, или любой инициативы, которая может быть связана с будущим планированием и риском, травмированные люди лишают сами себя тех новых возможностей, которые могут смягчить эффект травматического опыта.
Таким образом, симптомы сужения, представляющие собой попытку защититься от сокрушительных эмоциональных состояний, взыскивают высокую цену за такую защиту.
Они истощают и уменьшают качество жизни и, в конечном счете, увековечивают последствия травматического события.

Источник

Kapral

У меня как-то чередуются гипервозбуждение с сужением.

Navalmoral

У мня все три.