Вытеснение (репрессия) - психологическая защита

Lutz

По Нэнси Мак Вильямс:

Самой основной из так называемых защит высшего порядка является репрессия. Она была одной из первых, что привлекли внимание Фрейда, и сегодня имеет давнюю историю психоаналитического клинического и эмпирического исследования. Сутью репрессии является мотивированное забывание или игнорирование . Скрытая здесь метафора напоминает о ранней модели драйвов, содержащей идею о том, что импульсы и аффекты стремятся высвободиться и должны контролироваться динамической силой. Фрейд (Freud, 1915) писал, что “суть репрессии состоит в том, что нечто просто удаляется из сознания и удерживается на дистанции от него”. Если внутренний расклад или внешние обстоятельства достаточно огорчительны или способны привести пациента в замешательство, возможно их намеренное отправление в бессознательное. Этот процесс может применяться ко всему опыту, к аффекту, связанному с опытом, или к фантазиям и желаниям, ассоциированным с опытом.

Не все трудности, связанные с привлечением внимания или с воспоминаниями, представляют репрессию. Лишь в тех случаях, когда очевидно, что мысль, чувство или восприятие чего либо становятся неприемлемыми для осознания из за своей способности причинить беспокойство , они становятся основой предполагаемого действия данной защиты. Другие недостатки внимания и памяти могут быть вызваны токсическими или органическими причинами или же просто обычным умственным отбором важного от тривиального.

Примером действия репрессии в глобальном, массированном виде мог бы послужить такой опыт насилия или зверства, после которого жертва ничего не может вспомнить. Случаи, которые когда то назывались “военными неврозами”, а теперь известны как реакции посттравматического стресса, психоаналитически объяснялись отнесением к концепции репрессии*. В подобных случаях человек не способен вспомнить конкретные шокирующие, причиняющие боль жизненные события, но находится под давлением назойливых вспышек воспоминаний о них. Это феномен, который Фрейд образно назвал “возвращением репрессированного”. В исследованиях, посвященных раннему психоанализу, описано много подобных случаев.

Позднее в аналитической теории термин “репрессия” применялся больше по отношению к идеям, продуцируемым внутри, чем по отношению к травме. Репрессия рассматривалась как средство, с помощью которого ребенок справляется с нормальными с точки зрения развития, но неосуществимыми и пугающими желаниями. Таковым может оказаться, например, желание уничтожить одного из родителей, чтобы самому обладать другим. Он постепенно научается отсылать эти желания в бессознательное. Современные аналитики считают, что человек должен достигнуть чувства целостности и непрерывности собственного “Я”, прежде чем станет способен сдерживать беспокоящие его импульсы репрессиией. У людей, ранний опыт которых не позволил им приобрести эту константность идентичности, неприятные чувства имеют тенденцию сдерживаться при помощи более примитивных защит – отрицание, проекция и расщепление (Myerson, 1991).

Неклиническим примером репрессии может служить то, что Фрейд называл частью “психопатологии обыденной жизни” – временное забывание говорящим имени человека, которого он представляет, в контексте, очевидно содержащем некое бессознательное негативное отношение говорящего к представляемому им человеку. Во всех этих трех вариантах репрессии – в тяжелых, глубоких случаях забывания непереносимой травмы, в процессах, нормальных с точки зрения развития и позволяющих ребенку отказаться от инфантильных стремлений и искать объекты любви вне семьи, а также в тривиальных и часто забавных примерах действия репрессии, можно разглядеть базальную адаптационную природу этого процесса. Если некто постоянно осознает весь свой арсенал импульсов, чувств, воспоминаний, фантазий и конфликтов, он будет постоянно ими затоплен.

Как и другие бессознательные защиты, репрессия начинает создавать проблемы только тогда, когда она: (1) не справляется со своей функцией (например, надежно удерживать беспокоящие мысли вне сознательного так, чтобы человек мог заниматься делом, приспосабливаясь к реальности); (2) стоит на пути определенных позитивных аспектов жизни; (3) действует при исключении других, более удачных способов преодоления трудностей. Свойство чрезмерно полагаться на репрессию, а также на другие защитные процессы, нередко сосуществующие с ней, в целом считается отличительной чертой истерической личности.

Вначале Фрейд пытался способствовать тому, чтобы истерические пациенты осознали травматические события своей истории и те потребности и чувства, которые они возбуждают, и обсудить добытую интересную “неприемлемую” информацию. Работая с такими пациентами, он первоначально пришел к выводу (как было отмечено в главе 2), что репрессия является причиной тревоги. Согласно его исходной механистической модели, тревога, часто сопутствующая истерии, обусловлена подавлением сдерживаемых драйвов и аффектов. Эти чувства не подвергаются разрядке и, следовательно, поддерживают постоянное состояние напряжения.

Позже, когда Фрейд пересмотрел свою теорию в свете накопленных клинических наблюдений, он изменил собственную версию понимания причины и следствия, полагая, что репрессия и другие механизмы защиты являются скорее результатом , чем причиной тревоги. Иными словами, предсуществующий иррациональный страх порождает необходимость забыть.

Эта более поздняя формулировка понимания репрессии как элементарной защиты Эго, средства автоматического подавления бесчисленных страхов, просто неизбежных в нашей жизни, стала общепринятой психоаналитической предпосылкой. Тем не менее, исходный постулат Фрейда о репрессии как причине тревоги не лишен некоторой интуитивно ощущаемой истины: чрезмерная репрессия несомненно может вызвать столько же проблем, сколько и разрешить.

Данный процесс, обозначенный Моурером (Mowrer, 1950) как “невротический парадокс”, где попытки подавить одну тревогу только вызывают новую, составляет суть того явления, которые однажды было названо неврозом (термин, который раньше использовался более широко, чем это принято сегодня). В соответствии с этими положениями, Теодор Райк противопоставил эмоционально здорового человека, который может стоять перед витриной, восхищаться ювелирными изделиями “Тиффани” и спокойно фантазировать о том, как их украсть, и невротическим человеком, который, посмотрев на витрину, бежит от нее прочь. Когда психоаналитические идеи начали овладевать умами образованной части общества, такие популярные примеры патологического действия репрессии в качестве защиты внесли свой вклад в широко распространенное преувеличение значения устранения репрессии и отбрасывания ограничений. Они также сформировали представления, что именно это является сутью всей психоаналитической терапии.

Элемент репрессии присутствует в действии большинства защит высшего порядка (хотя мысль, что в тех случаях, когда остается неясным, действительно ли человек изначально не знает что-то или утратил то, что знал, задействовано скорее отрицание, чем репрессия, требует доказательств). Например, при реактивном образовании, смене определенной точки зрения на противоположную (ненависти – на любовь или идеализации – на презрение), настоящая эмоция может выглядеть как репрессированная (или отрицаемая – в зависимости от того, была ли она прочувствована осознанно). При изоляции аффект, связанный с идеей, репрессирован (или отрицается). При реверсии происходит репрессия первоначального сценария, который теперь разворачивается в обратном направлении. И так далее. В свете этого обстоятельства можно приветствовать изначальное предположение Фрейда, что репрессия является прародителем всех других видов защитных процессов, несмотря на существующее в настоящее время в аналитическом сообществе согласие, что описанные в главе 5 процессы предшествуют репрессии у ребенка в возрасте до полутора лет.

Lutz

Интерпретация Индекса жизненного стиля
З.Фрейд считал этот механизм (его аналогом служит подавление) главным способом защиты инфантильного «Я», неспособного сопротивляться соблазну. Другими словами, вытеснение – механизм защиты, посредством которого неприемлемые для личности импульсы: желания, мысли, чувства, вызывающие тревогу, – становятся бессознательными.

По мнению большинства исследователей, этот механизм лежит в основе действия и других защитных механизмов личности. Вытесненные (подавленные) импульсы, не находя разрешения в поведении, тем не менее сохраняют свои эмоциональные и психо-вегетативные компоненты. Например, типична ситуация, когда содержательная сторона психотравмирующей ситуации не осознается, и человек вытесняет сам факт какого-ибо неблаговидного поступка, но интрапсихический конфликт сохраняется, а вызванное им эмоциональное напряжение субъективно воспринимается как внешне немотивированная тревога. Именно поэтому вытесненные влечения могут проявляться в невротических и психофизиологических симптомах.

Как показывают исследования и клинический опыт, наиболее часто вытесняются многие свойства, личностные качества и поступки, не делающие личность привлекательной в собственных глазах себя и в глазах других, например, завистливость, недоброжелательность, неблагодарность и т. п.

Следует подчеркнуть, что психотравмирующие обстоятельства или нежелательная информация действительно вытесняются из сознания человека, хотя внешне это может выглядеть как активное противодействие воспоминаниям и самоанализу.

В опроснике в эту шкалу авторы включили и вопросы, относящиеся к менее известному механизму психологической защиты – изоляции. При изоляции психотравмирующий и эмоционально подкрепленный опыт индивида может быть осознан, но на когнитивном уровне, изолированно от аффекта тревоги.

Источник: http://psycabi.net/

Lutz

Примечательно, что диспозиция, связанная с вытеснением названа пассивной, а её описание очень напоминает шизоидную личность, которой по Мак Вильямс как раз и свойственно использование примитивной изоляции.

инертность и пассивность, уход в себя, безынициативность, склонность быть зависимым от кого-либо, тщательное избегание ситуаций, которые могут стать проблемными и вызвать страх, покорность, робость, забывчивость, боязнь новых знакомств.

При этом та же Мак Вильямс связывает с вытеснением истерический тип личности, которому авторы ИЖС ставят в соответствие отрицание.

Kapral

Люди редко примиряются с постигшим их унижением; они попросту забывают о нем.
Л.Д. К. де Вовенарг

Вытеснение связано с избеганием внутреннего конфликта путем активного выключения из сознания — забывания истинного неприемлемого мотива. Вытеснение обеспечивается работой цензуры, отвергающей неприемлемую информацию, попавшую в сознание, при этом возникает ощущение ее забывания.


Благодаря вытеснению, некоторые влечения не могут быть удовлетворены, и возникает конфликт. Он провоцирует повышение общей эмоциональности, которая в свою очередь побуждает использовать аффективную логику, связанную с выбором крайних вариантов в оценке действительности. Вместе с тем появляется тенденция к специфическим способам уклонения от трудностей -проявлениям инфантильности, фантазированию.
Типично вытеснение тягостных сведений, связанных с возникновением страха смерти. Так, врач-рентгенолог заболела раком легкого. От нее долго прятали рентгеновские снимки, но потом она их нашла и, будучи специалистом по рентгенодиагностике легочных опухолей с тридцатилетним стажем, воскликнула: «Ну зачем же вы их от меня прятали? Явная картина пневмосклероза!».

Вытеснение может осуществляться частично. Для понимания этой неполноты необходимо различать собственно мотив и отношение к нему. При неполном вытеснении отношение к истинному мотиву не вытеснено, оно сохраняется и проникает в сознание в виде чувства немотивированной тревоги, сопровождающегося иногда соматическими явлениями. Н. П. Бехтерева описывает, как однажды с ней произошел такой случай: «Я увидела у очень близкого мне человека признаки, как казалось, опасной болезни. Увидела на миг. Не усомнилась в диагнозе и мгновенно забыла то, что увидела. Две недели меня преследовало чувство, что что-то произошло. Тяжелое, страшное. Но что? Эти две недели я была вне контакта с больным. Не вспомнила и встретив его. И только вновь увидев признаки болезни уже усилившиеся, вспомнила все».
Характерный пример неполного вытеснения с соматическим сопровождением приводит и Фромм. Писатель приходит к психоаналитику с жалобами на головные боли и приступы головокружения. Выяснилось, что он уже побывал у терапевта и тот ничего нее обнаружил -организм в порядке, однако самочувствие остается плохим. История писателя такова. Два года назад он перешел на работу, очень привлекательную с точки зрения денег. В житейском плане получение этой работы было настоящим успехом. С другой стороны, теперь он обязан был писать вещи, противоречащие его убеждениям. (Возник глубинный моральный конфликт, который привел к вытеснению.) Писатель потратил огромное количество энергии, пытаясь согласовать свои действия с совестью, изобретая сложные конструкции для доказательства того, что эта работа в действительности не затрагивает его интеллектуальной и моральной честности, но неудачно. Начались головные боли и головокружение. Нетрудно видеть, что появившиеся недомогания служили симптомом неразрешимого конфликта между тягой к деньгам и престижу, с одной стороны, и моральным ценностям -с другой. Как только писатель избавился от этой работы и вернулся к образу жизни, при котором он мог себя уважать, его состояние нормализовалось.

Повышенная тревожность, возникающая в результате неполного вытеснения, может привести либо к переоценке травмирующей ситуации (и тем снимается конфликт), либо к подключению других защитных механизмов, связанных, например, с избеганием. И то, и другое нормализует душевное состояние человека, но мешает социальной адаптации, поскольку отношение к ситуации, адекватное ее восприятие все же нарушено вторжением защиты.

Р.М. Грановская