Океан в конце дороги / The Ocean at the End of the Lane (Нил Гейман)

Mona

C Гейманом, с одной стороны, все понятно. Как будто бы, лет этак двадцать назад, она отыскал – на пыльном чердаке разумеется, промежду бабушкиных вставных челюстей и детских маскарадных костюмов, рецепт удачного околодетского романа и после нескольких проб – со взрывами и зеленой мглой – научился ему прилежно следовать. Возьмите одного малолетнего рассказчика с тягой к книгам и приключениям, с тягой к тому, чтобы свернуть с тропы в ближайшую сказку, добавьте к этому народец по ту сторону холма или зеркала, щедро всыпьте гадостей из детских кошмаров и припорошите битым стеклом взрослой жизни, и вот вам, пожалуйста. Вот вам, пожалуйста, новая повесть про мальчика, которому было семь и который однажды заглянул на ферму, а на ферме – три женщины, скульд, верданди, урд, которые пришли оттуда, из-за маленькой воды в виде задернутого ряской пруда, который они называют океаном. А еще раньше мальчик нашел в машине задохнувшийся огранатовевший труп человека в черном костюме, а потом еще и поперхнулся шиллингом во сне, и вдруг – тут и злая нянька, вылезшая в жизнь мальчика червем из пятки, и злобные птицы-мусорщики – и сто тысяч типично геймановских деталей, от йоркширского пудинга до полной луны, которую можно вывесить за окно как светильник.

А с другой стороны, новый роман Геймана он, конечно, сосредоточен не в сине-зеленой сказке про мальчика и злые силы, которые вдруг как поднапрыгнули и сожрали всю окружающую реальность. Он весь в окружной экспозиции, когда немолодой уже рассказчик – подросший до невыносимо взрослого состояния тот семилетний мальчик – приезжает в родные края на какие-то не слишком обозначенные похороны и вдруг заезжает на ту самую ферму, о которой он что-то помнит, и вдруг, и вдруг – вспоминает и рассказывает. И вся история в миг превращается из очередной коралины во взгляд взрослого на жизнь ребенка, где вдруг находятся вещи пострашнее злой женщины-червя – вроде ужасной необходимости быть семилетним и зависеть от воли взрослых, которая на первый и даже на сто первый взгляд, ничем не логичнее семилетнего уровня, потому что, по словам взрослого рассказчика, никаких взрослых на самом деле нет, есть дети, разросшиеся до тела, которое им великовато. И как-то так выходит, что вся история выплескивается за границы привычно сказочного и становится настоящим взрослым романом для детей, которые съежились в своем пятидесятом размере и все ждут и ждут, когда же сказка возобновится, потому что не напрасно же было вот это все: семь лет и слушаться папу с мамой.

http://peggotty.livejournal.com, 23.06.2013 г.